Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Чем более приближалась дата выборов, тем напряженней становилась атмосфера. Это ощущалось в новостных передачах, в разговорах в самых разных местах, в том, с какой агрессией люди спорили о результатах выборов. Мнения о том, что Лиоско открыто и откровенно, чуть ли не демонстративно поддерживает мегакорпы, звучали в полный голос; высказываться в его поддержку решались немногие — особенно из нижних слоев населения. В большинстве своем простые люди категорично заявляли, что за Дейкстра и его партией — будущее Африки, что он, конечно, не всегда поступает продуманно, но не дурак, это точно, и хочет, чтобы Африка процветала и преуспевала, чтобы с ней считались на мировом уровне, не то что тот хлыщ, который выслуживается за подачки мегакорпов. Командный состав, включая Яспера и Сибе Винка, регулярно вызывали на инструктаж, где многократно указывали на недопустимость подобных разговоров. У некоторых чиновников, проводивших подобные собеседования, доставало дерзости цитировать фразы, произнесенные в присутствии Сибе или Яспера. Они узнавали их, вспоминали людей, их сказавших, смотрели на оратора, согласно кивали головами, что следует внимательней следить за подчиненными и серьезней относиться к политической грамотности; затем же, избавившись от очередной порции навязчивых речей, чертыхались. Ни один не рисковал оглашать свое недовольство речами начальствующих. Не в последнюю очередь потому, что не доверял. Не сослуживцу — до такого ни Сибе, ни Яспер не унизились бы. Они могли думать друг о друге разное, в том числе и неприятное, но чтобы допустить, что другой был стукачом — никогда. Но оба они знали, на что способны современные технологии; вдобавок, в последнее время у них было достаточно возможностей познакомиться с тем, что начальство думает о некоторых политических вопросах, и их не радовали ответы. Так что лучше молчать; давать понять другому, что согласен, подмигивать, подтверждая поддержку, но помалкивать.

Словно по мановению волшебной палочки, участились диверсии, восстания и теракты — все за пару-тройку недель до выборов. Гвардейцы снова принимали участие в операции по нейтрализации сепаратистской группы, попытавшейся захватить власть в Чаде. И практически сразу — еще одна попытка, но в Гане. Взрывы в правительственных кварталах, комендантский час в столицах, запрет проводить демонстрации и шествия в во всех городах. Месье Дюмушель снова выступал по главным каналам и уныло вещал, что перед историческим событием, каковым являются выборы главы Лиги, в обществе активизируются самые разные, в том числе радикальные настроения, что из-за амбициозности некоторые силы готовы поставить под угрозу безопасность всего общества и отдельных его членов; он объяснял необходимость введения чрезвычайных мер в различных регионах континента и призывал народ к терпению. В других выступлениях Дюмушель сообщал о переговорах с самыми различными группировками, которые проводились с целью заключить временное перемирие на период проведения выборов. Новостные каналы охотно сообщали об успехах, но с куда большим рвением – о неудачах. В некоторых провинциях действия слишком напоминали гражданскую войну; где-то народ захватывал здание муниципальной администрации, если существовало хоть малейшее подозрение, что она сочувствует Лиоско или получает жалованье от мегакорпов. В некоторых случаях в противостояние вмешивались войска, освобождали администрацию, арестовывали зачинщиков из гражданских — если вышестоящие поддерживали Лиоско; в ряде случаев, с молчаливого разрешения все тех же вышестоящих, войска расстреливали кое-кого из администрации, а главой муниципалитета быстренько назначали ярых сторонников Дейкстра. Такие инциденты если упоминались в новостях, то мимоходом — куда важней оказывались дебаты о результатах выборов и вероятности каких-то непредусмотренных событий, способных повлиять на расстановку сил.

Переговоры о перемирии велись с переменным успехом, требования властей не собираться в больших количествах в общественных местах оказывались чуть более успешными. Военизированные службы находились в постоянной боевой готовности, и руководство открыто говорило, что это положение едва ли отменят сразу после выборов, каким бы ни был их результат.

За сутки до решающего дня гвардии в полном составе предоставили двенадцать часов личного времени с требованием в полночь находиться в казармах в полном составе. Форма одежды — выходная. За две минуты до полуночи Сибе Винк, в первый раз за добрых полгода натянувший на себя парадный китель, стоял рядом с Яспером.

– И какого хрена мы делаем здесь? – тихо спрашивал он.

– Откуда я знаю? – огрызался злой Эйдерлинк.

Ему было неясно, почему они в казармах и в таком виде. И он тревожился. Покосившись на Сибе, оглянувшись, он решил озвучить свои опасения:

– Такое ощущение, что нас пытаются держать как можно дальше оттуда.

– Кстати, кто охраняет дворец? – пробормотал Сибе. На вопрос это не смахивало, скорей на попытку собраться с мыслями.

Яспер зло посмотрел на него.

– Ты что-то знаешь? – заметив это, спросил Сибе.