Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Причины задержки стали очевидны, когда после раздражительной заминки и непонятной суеты у трапа в салон наконец вошел месье Дюмушель собственной персоной. Гвардейцы встали — практически синхронно, выпрямились в полном соответствии со всевозможными положениями и инструкциями, застыли с каменными лицами, не удосужившись придать им подобострастного почтения, изображенного на физиономиях начальства; охрана Дюмушеля застыла в напряжении, вцепившись в оружие; ее беспокойство было слишком откровенным для неподготовленного взгляда. Гвардейцы не удостоили ее даже презрительным взглядом: хочет генсек развлекать себя личной охраной, якобы стажировавшейся в лучших учебных частях Европы и Америки — пусть ему, что эти иноплеменные заморочки против собственных извращенных приемов. Затем началась привычная канитель: полковник Зубару представил генерала такого-то, тот с напыщенным видом говорил о тяжелых временах и великой ответственности, затем представлял генсека Дюмушеля и долго объяснялся в величайшем почтении к главному государственному чиновнику. Наконец говорил сам Дюмушель. Как всегда, уныло, многословно, неопределенно. Об угрозе демократии, о почетной обязанности стоять на страже законных интересов, о вере и доверии, которые испытывает к лучшим сынам и дочерям своего народа. Затем он — к ужасу своей охраны и беспокойству генерала такого-то решил пожать руки сначала Сибе Винку: тот бодро поблагодарил его, скороговоркой выстрелил приличествующие случаю фразы и замер все с той же каменной физиономией. Дюмушель переместился к Ясперу, потряс ему руку и пробормотал почти то же, что до этого Сибе. Яспер не смог удержаться, сказал:

– Мы… – и замолчал, глядя прямо Дюмушелю в глаза прищуренными глазами. Он не опустился до того, чтобы делать эту заминку бесконечной, продолжил: – рады. Что о нашей избранности и высоких качествах не забывают. Мы надеемся, что их — будут использовать — в соответствии с целями и задачами, обозначенными в Уставе.

Генерал какой-то свирепо смотрел на него, полковник Зубару обреченно смотрел вверх, Дюмушель поднял брови и пожал плечами.

– Разумеется, – с неожиданной иронией отозвался он и усмехнулся. – Еще как будете. Майор Эйдерлинк. Если правильно помню, один из первых прошедших отбор. И все еще майор?

Он похлопал Яспера по плечу. Склонил голову, словно собираясь что-то добавить, но передумал, повернулся спиной к нему и остальным и вернулся на свое место. Пожелав успеха в выполнении своего конституционного долга, наконец убрался из салона, сопровождаемый все той же суетой и неуклюжестью слишком большой свиты.

– Занимаем места, – негромко и звучно сказал Яспер, снова опускаясь в кресло. Капитан объявил о трехминутной готовности; Сибе Винк откинул голову назад и смачно зевнул

– Мы… рады, – произнес он. Почти в точности имитируя слова и голос Яспера.

– Что о необходимости вылететь и кого-то там уничтожить не забывают, – донеслось сзади. Тоже подозрительно похоже на интонацию Яспера.

И из середины салона:

– Мы надеемся, что нас будут использовать…

– …по назначению, – радостно перебил его голос из хвоста.

– И регулярно! – добавил кто-то еще.

Сибе посмотрел на Яспера. Тот только усмехнулся. Сибе подмигнул ему и рявкнул: «Молчать!».

Операция была не самой сложной; некоторые вещи были очевидны всем. Сибе решился заговорить об этом с Яспером, когда его звено отдыхало. Он оглядел помещение, отключил комм, спрятал в капсулу микрофон, шумно вздохнул. Сказал:

– Для беспородных псов из оппозиции эти ребята обеспечены очень хорошо.

Яспер покосился на него. Остальные молчали — вслушивались.

– Я почти уверен, что эксперты из прокуратуры найдут немало интересного об обеспечении этих беспородных псов, – флегматично отозвался он.

– Думаешь?

– Мы оказались здесь слишком внезапно для их дрессировщиков, – кивнул Яспер. – Они не все успели убраться сами и уничтожить память. Этим ищейкам здесь просто раздолье.

– Главное, чтобы прокуратура не оплошала.

– Главное, чтобы ей не дали оплошать после выборов, – хмуро заметил Яспер.

– Думаешь? – снова повторил Сибе.

Яспер долго смотрел на него. Затем пожал плечами и безразлично сказал:

– Будет зависеть от выборов.

– Дейкстра их в порошок сотрет! – решительно заявил один из офицеров. – Он такие вещи очень не любит.

– Это если насчет таких вещей будет решать Дейкстра, – саркастично заметил Яспер.

– У него не меньше семидесяти процентов в кармане, – возразил Сибе, внимательно глядя на него. Остальные негодовали, но сдержанно — из уважения к Эйдерлинку.

Яспер пожал плечами и закрыл глаза.

За ужином Сибе с решительным видом уселся рядом с ним.

– Так скажи мне, что дает тебе основания сомневаться в успехе Дейкстра? – категорично спросил он.

– В его успехе — ничуть, – невозмутимо отозвался Яспер. – Ничуть и нисколько. Он очень хорошо поработал, чтобы и успех был заслуженным, и ни одна сволочь не усомнилась в его легитимности.

Сибе молчал. Долго. Открывал и закрывал рот, двигал поднос, барабанил пальцами по столу.