ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ (СИ)

    В этот момент раздался сигнал тревоги, второй за сегодняшний день. Все замерли в ожидании, что случилось именно то, чего больше всего боялись. Доктор Карбовски очень энергично для своего возраста бросился к пульту и начал что-то тихо говорить в микрофон, время от времени он прерывал свою тираду, чтобы услышать ответ. При этом он, не отрываясь, смотрел на Веру, словно на ведьму в средневековье. Все молча ожидали результата, на лицах была тревога. Только  лицо Веры Сторп выражало сразу гамму чувств, на нем явно читалось «я же вас предупреждала, олухи».

    -Коллеги,… хм…, боюсь, теперь у нас остался только один ниндзя…, этот из трехсотой, и то боюсь только потому, что с ним что-то не так, он с самого начала немного отличался от других… Усиленные меры предосторожности и дополнительная охрана ничего не дали.

   -Что здесь происходит, черт возьми? – В голосе Штольца были уже слышны нотки страха.

   -Все распоряжения остаются в силе, будем работать с тем, что осталось…, ну что вы стоите как вкопанные, пока вы перевариваете то, что случилось, сбежит и этот. Вперед, работать и побольше энтузиазма. – Доктор Карбовски был не просто раздражен, он был зол, зол и напуган.

   Зал опустел так стремительно, словно никого и не было. Карбовски ничего не замечал, он задумчиво уставился в одну точку, мозг не мог осмыслить случившегося. Самое страшное, когда не понимаешь причин происходящего, и приходится иметь дело только со следствиями. Карбовски даже не обратил внимания на то, что в комнате остался еще один человек, Вера Сторп, выражение лица которой было точной копией его лица. Так они и сидели, не видя друг друга за одним столом, но на самом деле так далеко друг от друга.

2.

  «Возражения против прогресса всегда сводились к обвинениям в аморальности».             (Бернард Шоу.)

     -София, дорогая, когда, наконец, ты оставишь в покое свои формулы? Малыш проголодался, он опять просит маму поиграть…

   -Сейчас, сейчас, я уже заканчиваю…, голова раскалывается, у нас на работе настоящий аврал, готовим новый опыт. Может хоть в этот раз будет удачно. Должно быть. – Конец фразы София бормотала уже себе под нос, забыв о вопросе мужа и углубившись в работу.

   -Что, опять хотите угробить добровольца?

   -Паша, Паша, ну как ты можешь так относиться к этому, между прочим, это моя работа, моя любимая работа. Если из наших опытов так ничего и не получится,  у твоего сына не будет будущего. Мы опять поссоримся, если ты не будешь держать свое дурацкое, консервативное мнение, при себе.

   -Милая, нельзя оправдывать смерть человека высокими целями…

   -Все что ты говоришь, не более чем демагогия, всегда приходится чем-то жертвовать…, если бы потребовалось, я сама смогла бы стать подопытным кроликом. Что сделать, таковы законы прогресса.

   -Твоя одержимость меня пугает Софи, я женился на нормальной женщине, хотел нормальной семьи, а что я получил? За пятнадцать лет брака ты подарила мне только одного ребенка, да и то только потому, что за своими формулами вовремя не заметила своей беременности…

   -Как ты смеешь мне такое говорить, я обожаю Фреда…

    -Потом тебе пришла в голову эта экзотическая идея воспитывать малыша дома. У тебя совершенно не остается времени на нормальную жизнь.

   -Ты не понимаешь…, именно это я считаю нормальной жизнью.

   -Только у тебя не хватает на меня времени…, и на ребенка.

   -Ты невыносим…, разве ты с самого начала не знал, что я работаю физбиологом на Сомате, разве ты не знал, чем там занимаются и какое значение эти разработки имеют для человечества?

    -У всех у вас слишком большое самомнение, жили люди без ваших исследований и еще не одно поколение проживут…

   -У меня такое ощущение, что ты живешь в каменном веке. Неужели ты не понимаешь, в каком затруднительном положении находится наша планета? Да мы задохнемся в собственных испражнениях через десяток лет! Да ты первый захочешь сбежать отсюда, как только будет такая возможность. – Расстроенная София уже кричала, от чего боль пульсировала в голове все сильнее, она устала от этих бессмысленных споров и ругани.

   -Мне надоел этот глупейший спор, как бы не разнились наши взгляды, у нас есть сын и ему необходимо твое внимание. Между прочим именно, ты настояла на домашнем воспитании Фреда. Так что заканчивай щелкать клавишами и чирикать в своих бумажках,  иди заниматься ребенком…

     Павел смотрел на жену, в его взгляде была ярость и раздражение, казалось, сейчас он просто развернется и навсегда покинет это ненавистное ему место. С силой толкнув дверь, он выбежал из кабинета. Дверь ударилась о стену, и в этом положении ее заклинило. Шаги Павла раздались на первом этаже, хлопнула входная дверь, где-то из соседней комнаты раздался детский плач. София опустила голову на руки и тихо заплакала. Эта ситуация тянулась мучительно долго, слишком долго…, ясно, что нужно расходиться, что-то делать, решать, но так не хочется тратить драгоценное время на семейные дрязги. Наверняка муж не позволит в данной ситуации забрать Фреда, да и куда его можно забрать?