Путь бойца. Автобиография без купюр. О себе, победах и поражениях

Особенно нравился мне пациент, которого я назову Глен. Двадцатилетний парень страдал биполярным расстройством. Мне позвонили из полиции и сообщили о его аресте. До болезни у Глена была работа, любимая девушка и ребёнок. Заболев, он лишился всего. Его сумасшествие было абсолютно неконтролируемым, просто из ряда вон. Он выкрасил своё тело в красный цвет и мог танцевать голым на вершине здания в центре Олимпии. Конечно же его упекли в тюрьму. Там сразу же поняли, что с головой у него не всё в порядке, и позвонили мне. После осмотра я направил его в Западную государственную больницу (самый большой в штате госпиталь для умалишенных), где его продержали 90 дней. Когда он оттуда вышел, всё было в порядке, потому что Глен принимал лекарства. Он был умён, грустен, мог чётко выражать свои мысли. Он точно знал, что произошло в его жизни. Иногда у биполярников и шизофреников случаются моменты просветления, во время которых они и осознают, что как-то не складывается их жизнь, но в большинстве случаев этого не происходит. Большую часть времени они находятся в состоянии паранойи или иной одержимости и совершенно не понимают происходящего на самом деле. Не так оказалось в случае Глена: впадая в сумасшествие, от терял объективное восприятие. А в основном был как все.

Однажды вечером мне позвонили из экстренной службы, сообщив, что один из моих пациентов в больнице. Ему выписали не те лекарства, и он слетел с катушек. Он поселился в дешёвом отеле и предпринял неудачную попытку самоубийства. После того, как до него дошло наконец-то, что он не умрёт, он набрал 911.

То, что я мог потерять этого пациента, повергло меня в ужас. Этот случай в полной мере продемонстрировал, насколько я переживал за своих подопечных, что я действительно хотел сделать жизнь этих людей нормальной. Я принимал всё близко к сердцу. Но всё-таки случилось так, что я подвёл этого парня. Конечно, я проверял, есть ли у него жильё, разок привёл его в спортзал, думая, что этого достаточно и дела пойдут на лад. Но улучшение не наступило.

С ещё одним пациентом, которого я назову Гас, мы познакомились в больнице. Он был значительно старше, где-то около пятидесяти. Тоже параноидальный шизофреник. Он видел оборотней на деревьях и ещё много чего интересного. Он жил в трейлере за домом родителей, которые заботились о Гасе всю жизнь. Он никогда не работал, и его родители говорили, что он с детства был таким.

Он был сумасшедшим, я убедился в этом во время интервью с ним. Несколько лет его даже держали под стражей, на этом фоне у него развилось огромное недоверие ко всей ментальной системе здоровья. Я не мог запихнуть в него таблетки. Хорошие антипсихотропные вещества могли творить чудеса, но он мне не доверял. Поэтому первое, что я ему сказал, так это то, что не буду настаивать на приёме лекарств. А закон здесь специфический. Гас не представлял серьёзной опасности ни для себя, ни для окружающих. Он, например, мог пойти в лес и наесться там ядовитых грибов по ошибке и загреметь в больницу. Физически он был совершенно здоров, но нёс всякую чушь. После обследования и разговора с ним я лишний раз убедился, что он не опасен.

Он остался моим пациентом, и я смог выбить ему немного денег из социальной поддержки, чтобы помочь родителям заботиться о нём. Теперь у него были деньги, чтобы купить продукты. И когда я пришёл навестить его, на столе лежало штук пятьдесят бутербродов для угощения оборотней.

Он также постоянно ходил в хозяйственные магазины и покупал проволоку и различные провода, из которых создавал причудливые инсталляции, словно экспонаты из музея – настолько профессионально они были сделаны. Если бы он хотел заработать деньги, был бы более организованным, он мог бы продавать эти вещи и преуспеть. У него был талант.

Такие люди непредсказуемы. Они закрыты. Неизвестно, как и о чём они думают, какие на самом деле в них скрыты таланты. Их нельзя разглядеть сразу. Они очень скрытные. Я узнал о хобби этого человека только потому, что он мне его показал. Я верю, каждый человек одарён, если даже на него нашит ярлык пациента психической больницы. Последнее, что можно услышать, когда слышишь словосочетание «пациент психбольницы»: «О, мне интересно, в чём же он хорош!» Никогда. На них смотрят с испугом. Окружающих лишь интересует, насколько они опасны.

Работа с этими парнями многому меня научила. Она доказала, что мы клеймим людей, которые просто больны. Болезнь не их вина. Надо понять, быть милосердными и оказывать должную медицинскую помощь. Слишком часто наше общество игнорирует или отталкивает людей с психическими болезнями, а мы должны протягивать им руки помощи.