Путь домой

— Погоди, Сэнди, погоди минутку. Ты думаешь, я привела тебя сюда с романтическими намерениями?

Он поцеловал ее ухо.

— Нет, не думаю, — сказал он, стараясь как можно точно выразить свои чувства.

— Скорее, надеюсь.

Она выскользнула из его объятий.

— Прекрати! Ты ведешь себя по–ребячески, как хакхлийцы!

Слова ее задели Сэнди за живое.

— Хакхлийцы не дети, — запротестовал он.

— Хорошо, как это еще назвать? Летний лагерь для мальчиков или…

— Она помолчала, подбирая слова. — Тебе известно, что такое армия? Когда–то у нас были армии.

— Об армиях я слышал, разумеется, — сказал Сэнди, пытаясь снова сесть поближе к Маргарет.

— Конечно, ты знаешь о них больше, чем я. Мой дедушка служил в армии. На мой взгляд, армейские порядки очень похожи на ваши хакхлийские. Утром они вставали по сигналу, строем ходили на завтрак, и так целый день. Все делалось по приказу. На раз–два, как говорил дедуля. Как будто солдаты… я не знаю, как будто они были дети. С ними обращались, как с непослушными детьми, и поэтому они себя вели по–ребячески. Понимаешь, о чем я?

— Нет, — признался Сэнди, снова обнимая ее. — У хакхлийцев нет армии.

— Но жизнь у них армейская, разве не так?

— Если ты так думаешь… — И он поцеловал ее в губы.

Маргарет почти сразу же убрала губы — почти.

— Послушай, в самом деле… — начала она, и тут он опять ее поцеловал.

Она ответила на поцелуй и вдруг схватила его в объятия. Для земной женщины она оказалась неожиданно сильной, Сэнди был поражен ее энергией.

— Черт подери, — прошептала она, щекоча губами его шею.

— Почему бы и нет?

На амфилакс это совсем не было похоже: они довольно много двигались, и характер движений был разнообразнее, как и обещали виденные Сэнди в телефильмах неуклюжие маневры под одеялом.

И на мастурбацию происходившее тоже мало было похоже. Мастурбация оказалась бледным подобием. Настолько бледным, что в миг кульминации Сэнди истошно завопил, как хухик на бойне, и Маргарет тоже не хранила молчание, и когда все кончилось, они оба, истратив все силы, повалились на старую, пахнущую сыростью кушетку, но, Сэнди чувствовал себя как на ложе из лепестков роз.

Наслаждаясь покоем, Сэнди, повернув голову, смотрел на женщину, с которой только что занимался любовью — и очень удачно. Он всматривался в ее лицо. Раньше ему не приходилось видеть земную женщину сразу же после совокупления, и поэтому ничего по лицу Маргарет он прочесть не мог. Испарина лишь чуть–чуть покрывало его, не то что у Сэнди, но на щеке Сэнди заметил пятно, которого раньше не было вроде бы.

Перебрав в уме скудный набор подходящих реплик, ему известных, Сэнди спросил озабоченно:

— Тебе было хорошо?

Ответ Маргарет его удивил. Она пристально взглянула на него, словно заподозрив, что Сэнди шутит. Потом решила, что не шутит, и громко расхохоталась.

— Малыш, — сказала она ласково,

— когда я мычу как корова, это в переводе означает: «Спасибо, сэр, вы — первый класс!» Только в следующий раз не сжимай меня так сильно, — добавила она, разглядывая собственное плечо — не остались ли синяки?

В порыве страсти Сэнди и думать забыл о своей медвежьей силе. Осмотрев плечи Маргарет, он убедился, что синяки имеют место.

Он причинил Маргарет боль! Дубина!

— Прости, — пробормотал он.

— Чтобы больше я этого не слышала, ладно? — Она встала, чуть поморщившись, подхватила полотенце и завернулась в него. — Передай мне вот тот баллон,

— попросила она.

Сэнди заметил, что баллон перестал шипеть. Маргарет посмотрела на манометр, с досадой потрясла воздушный резервуар. Потом, порывшись вокруг, отыскала второй баллон, из которого газ еще сочился.

Перекрыв вентиль, она усмехнулась.

— Мы о них позабыли, и хорошо, — сказала она с видом философа. — Кислорода, должно быть, слопали изрядно. Ничего, я и без воздуха вынырну, задержу дыхание.

— Задержишь дыхание?

— Я уже подобное проделывала, — успокоила его Маргарет. Потом присела рядом с Сэнди и сказала, внимательно глядя на него:

— Но я привела тебя сюда с другой целью. Хотя и не жалею, мне было хорошо. Но я хотела с тобой поговорить.

Сэнди, ничего не понимая, смотрел на нее. В неверном свете красное пятнышко на щеке Маргарет вроде бы стало ярче и больше.

— Мы только и делали до сих пор, что разговаривали, разве не так?

Маргарет покачала головой.

— Разговаривали, да. Но, при этом каждое наше слово записывалось «Интербезом», где бы мы ни были, что бы ни делали. Я хотела поговорить с тобой наедине, в месте, где нас никто не подслушает, потому что есть вещи, о которых я с тобой говорить не имею права.

Встревожившись, Сэнди хотел что–то сказать, но Маргарет прижала палец к его губам.

— Мне сделали выговор за то, что я рассказала тебе в мониторной, — сообщила она. — Но я далеко не все тебе открыла.

Маргарет раскраснелась, но, несмотря на волнение, решительно продолжила: