Путь домой

— После того как первые наблюдатели сообщили о гамма–излучении ваших двигателей, все бросились проверять старые снимки и мы обнаружили на них тот же источник, вплоть до расстояния в… не помню точно, около 300 астрономических единиц. Стало ясно — это корабль. Начали анализировать спектр излучения, и вскоре мы знали, что топливом служит «странное» вещество — так его называют. Мы узнали его массу, размеры, и были готовы встретить посадочный модуль. Если бы не ураган, наши вертолеты достигли бы места посадки через двадцать минут, а не через десять часов.

Сладкая умиротворенность, наполнившая Сэнди после акта любви, постепенно улетучивалась.

— Но мы ничего об этом не знали, вы умалчивали.

— Да, мы хотели понаблюдать за вами. С момента, когда ты наткнулся на молочную ферму, за тобой следили ежеминутно, записывали каждое слово и движение.

— А я думал, я тебе нравлюсь! — горестно воскликнул Сэнди.

— Провались ты в преисподнюю, Сэнди! Ты совсем слепой? Не видишь, что в самом деле нравишься мне? Разве стала бы я заниматься любовью по обязанности? Я не Мата Хари!

— Мата…

— Ох, потом, — нетерпеливо перебила она. — Поговорим о самом важном. Ты что–нибудь передавал Полли о нашем разговоре?

— Насчет того, помню ли я альфу Центавра? — Вид у Сэнди был озадаченный и обиженный одновременно. — Да, я ее спрашивал. Она предложила мне спросить у Чин Текки–то, но я с ним так и не поговорил.

— Ага, — Маргарет была довольна. — А почему ты не поговорил?

Приятная расслабленность почти окончательно испарилась, и Сэнди сказал воинственно:

— А почему бы и нет? Я обязан давать отчет? Взял и не поговорил, и все.

Она кивнула, кажется, ответ Сэнди ее удовлетворил.

— Я надеялась, что ты ничего ему не расскажешь.

— Почему же ты не предупредила меня? — резонно заметил Сэнди.

— Хотела посмотреть, что ты будешь делать.

Потому что… — Она помолчала, потом села к Сэнди лицом и медленно проговорила: — Потому что я хочу еще кое–что тебе рассказать.

Сэнди смотрел на нее с беспокойством. До сих пор ему представлялось, что после любви женщина чувствует себя умиротворенной и счастливой, но Маргарет, наоборот, была явно не в своей тарелке.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Превосходно! Почему я должна плохо себя чувствовать? Разве что…

— Она улыбнулась ему. — Разве что ты сильнее, чем я привыкла. Понимаешь, о чем я?

Сэнди решил, что ему сделали комплимент, и приосанился. Но удовольствие продолжалось недолго.

— Вам не имело смысла шпионить, — оскорбленно заявил он. — Стоило только задать вопрос.

— Мы спрашивали, Сэнди. И продолжаем спрашивать. Я даже сейчас только и делаю, что вопросы задаю. Что, если хакхлийцы не хотят на некоторые вопросы отвечать?

Сэнди неопределенно пожал плечами.

— Поэтому мы предприняли обычные меры предосторожности, — продолжала Маргарет почти извиняющимся тоном. — Во всех комнатах спрятаны микрофоны. Все, что вы говорили, записано на ленту. Мы прослушивали переговоры между модулем и кораблем…

Сэнди удивленно посмотрел на нее.

— Не подозревал, что вы можете.

— Честно говоря, с большим трудом. Хакхлийцы ведут передачи направленным лучом, жестко направленным. Их можно перехватить в радиусе не более мили от модуля, но мы уже установили собственные наземные станции. А для подстраховки над модулем кружит высотный самолет, чтобы перехватывать ответы.

— Но они ведь на хакхлийском!

— Правильно, на хакхлийском, — нахмурясь, согласилась Маргарет. — Крепкий орешек. Кое–какие слова мы ухватили с твоей помощью, и целая толпа лингвистов трудится в поте лица, анализирует и сопоставляет. — Она посмотрела ему в глаза.

— Ты понимаешь, мы вынуждены! Разве хакхлийцы иначе поступили бы?

Сэнди подумал о том, что сотни хакхлийцев именно этим и занимались — полстолетия они только и делали, что сосредоточенно размышляли над мельчайшими деталями земных передач, стремясь проникнуть в скрытый смысл жизни и деятельности людей, во всех ее оттенках.

— Гм, наверное, — с неохотой согласился он. — Не важно. Ничего плохого вы не отыщете.

— Ты уверен? — грустно сказала Маргарет.

Сэнди резко вскинул голову, задетый ее тоном.

— На что ты намекаешь?

— Давай начнем с твоей матери, — подавленно произнесла она.

— Ты ее не помнишь, совсем?

— Я ведь рассказывал. Меня еще не было, когда она умерла.

— Но у тебя осталась фотография. Так вот, Хэм выступил по телевидению, показал снимок и попросил всех, кто ее узнает, сообщить. И очень многие люди узнали изображение. Только на фотографии — вовсе не астронавтка. Это снимок киноактрисы прошлого века, ее звали Мэрилин Монро.

— Не может быть! — крикнул Сэнди.

— Это правда, Сэнди. И еще не все. По твоим словам, отец и мать были американскими астронавтами, они были брошены в космос, потому что началась война.

— Да, так и было.

Она вздохнула.

— Нет, Сэнди, все было не так. Наша служба проверила архивы, очень тщательно. Даже во время войны регистрировались все космические полеты. И мы знаем совершенно определенно, что в этот период американских экипажей в космосе не было.

— Но они должны были там быть, — резонно заметил Сэнди. — Хакхлийцы ведь спасли моих родителей.