Путь души

Напев берез, такой родной и близкий,

Колышет душу, будто на ветру.

Я словно в землю врос на поле чистом,

Открытый птицам, солнцу, и красу

Обозревая пристально глазами,

Я вижу озеро и слезы ив

Плакучих, со склонившими ветвями,

Их обезмолвленный печалью крик.

Но есть на свете то, что мне дороже

Красы берез, осин и тополей.

И знайте, это – пенистое море

И ветер, что несется от морей!

Прибалтики суровый запах ветра,

Наполненный соленой пеной волн,

Меня дурманит парусами детства

И пением церковных колокольн.

О! Как душа ветрам открыта настежь,

В моря неудержимисто маня!

Они вошли, легонько постучавшись,

Трезвоном колокольчиков в меня.

(февраль 1985)

Любовь березы

Я слышал плач березы,

Стоявшей под окном.

Оплакана слезою,

С поникшей головой.

Девичий стан ветрило

Рукою обвивал,

И про любовь неслышно

Березоньке шептал.

Она, отдавшись ветру,

На все закрыв глаза,

Любовью беззаветной

Ответила в слезах.

Заснеженным объятьем

Он обнимал ее,

И ветви обломав ей,

Ощупывал лицо.

Натешившись, с морозом,

Вечернею зарей

Покинул он березу

И полетел к другой.

В лихой обман уверив,

Береза о любви

Молила грустно ветра

Напевами молитв.

Не вняв мольбам печальным,

Холодный ветер выл,

Надрывисто смеялся

И мял уже ковыль.

(февраль 1985)

«Удивляюсь, светлой песней…»

Удивляюсь, светлой песней

Наполняется душа.

Признаюсь, что я поэтом

Не мечтал быть никогда.

Я мечтал, что в синем море,

На красивых кораблях,

Покорившись Посейдону,

Буду плавать и страдать

От «морской болезни» нудной.

Но, как видно, не судьба.

На земле теперь влачу я

Дни без моря, но мечта

Озарила ярким светом,

Затуманила глаза.

Знаю, песнь моя не спета,

Коль до каждого рассвета

С лирой буду я всегда.

(февраль 1985)

«Мои мысли взлохмачены…»

Мои мысли взлохмачены —

Дрожит кончик пера,

Но обрывки утрачены

Навсегда, навсегда…

Непонятны те радости

И открытия те,

Что находятся в красочном

Заколдованном сне.

Там – летишь над просторами,

Под тобою моря

Располощутся штормами,

Мне ветрами грозя.

Руки шире распахнуты,

Словно пущен стрелой…

Но глаза открываются —

Мир другой, мир иной.

(июль 1989)

«Ты помолчи, моя тоска…»

Ты помолчи, моя тоска,

Помолчи. И будь покорна,

И с идеями не спорь…

Мысль томит меня – и выскажется боль,

Наша боль!

Ты найди ответ, душа!

Отыщи хоть самый темный…

Но утрачена любовь —

Мы в предчувствии грядущих катастроф —

В раны соль!

Но простите, что там боль!

Мы готовы к общей боли,

Только б не было войны!

Но ошибками отцов омрачены

Наши дни.

На скрижалях старых войн

Снятся лозунги ко крови,

Вакханалии в ночи…

Но затуплены о камень те мечи,

Что секли.

Обойдите вы меня,

Муки дантового ада…

Совесть разбудив свою,

Мы помянем жертвы сгинувших в аду,

В том краю.

Пусть запишут имена

Пострадавших от Гулага,

Золотым резцом строку

Высекая на гранитную скалу,

На одну.

(23–25 июля 1989 г.)

II. Лики души (1990–2000)

«Ты ждешь ответ…»

Ты ждешь ответ…

Ответа не предвижу.

Я в боль вошел, и выход затемнен.

Мне путь один представлен: ниже, ниже.

Моя вина, что снова я влюблен.

Моя вина…

Твоей я здесь не вижу.

И не прощай, не надо, и потом:

Боль сладостна, и опускаясь ниже,

Кричу с надрывом:

– Снова я влюблен!

(январь 1990)

«Когда-нибудь умру…»

Когда-нибудь умру,

$$но только знайте —

Я был любим, судьбу не проклинал.

Не знал я слов жестоких,

$$$$$$как «прощайте»,

И души сапогами не топтал.

Настал тот час,

$$$$$и выбор сделать надо,

Сказать «прощай» и сгинуть навсегда…

А души детские,

$$растерзанные правдой,

Омоет набежавшая слеза.

(январь 1990)

Ностальгия

Осенним дождем ностальгия вошла,

И душу окутала серая мгла.

Знакомое слово, но чувство чужое,

Во мне оно вжилось и стало бедою:

Я словно бы здесь, но уносятся мысли,

Душа раздвоилась на дальних и близких…

(январь 1990)

«Ты жалеешь меня…»

Ты жалеешь меня…

Сам себя я уже не жалею…

И в камине чужие дрова

Тусклый дым испускают, чадя.

Ты проклянешь меня,

Сам себя я проклясть не сумею,

И обрывки потушенных фраз

В колоснице смешает зола.

Разнесется в поля

И развеется пепел по ветру.

И чужие слова о любви

Будут слух твой ласкать, и, кляня,

Ты забудешь меня…

Сам себя я забыть не сумею…

А в камине зачахшем сгорит

Не прощеная совесть моя.

И как к ветру надежд,

Обращаюсь я к прошлому взглядом,

Чтоб в былых утешеньях твоих

Растворить и обман, и позор…

Как не сможешь разжечь,

Что сгорело в камине пожаром,

Так и я не смогу на двоих

Зачитать лишь один приговор.

Прокляненный, забыт,

И развеянный буду по ветру,

Я накрою туманом поля,

Что вскормили, вспоили меня…

Из-под черных копыт

Полудиких коней гроздья пепла,

Как ненужная грязь бытия,

Отлетится, друг друга давя.

(январь, июнь, сентябрь 1990)

«Как мало надо, чтобы умер человек…»

Как мало надо, чтобы умер человек —

Сказать: прости,

$$$$любви уж нет, лишь пепел,

И от надежд былых холодный ветер

Ласкает сонные верхушки прошлых лет.

Как мало надо, чтобы умер человек —

Скривить душой,

$$$$забыть все то, что было,

Признания выслушивать уныло,