инструментом в их руках, уметь пользоваться ими как инструментом.
На Западе нет общепризнанного института, соответствующего даосизму, потому что
наша иудейско-христианская традиция отождествляет Абсолют — Бога — с
конвенциями морального и логического порядка. И это можно считать величайшей
катастрофой для культуры, так как это отягощает социальный порядок чрезмерным
авторитетом, вызывая тем самым революции против религии и традиций, которые
так характерны для истории Запада. Ведь одно дело — сознавать себя в конфликте
с санкционированными обществом конвенциями, а совсем другое — чувствовать, что
ты не соответствуешь самим основам и корням бытия. Абсолюту. Это чувство
воспитывает такое нелепое ощущение вины, что стремится найти себе выход либо в
отрицании своей собственной природы, либо в бунте против Бога. Поскольку
первое совершенно невозможно — как нельзя
35
укусить собственный локоть, — а такие паллиативы как исповедь помочь уже не
могут,— неизбежным становится второе. Революция против Бога, как и свойственно
революциям, приводит к тирании еще худшей — абсолютистского государства; худшей — потому, что государство не может прощать, оно не признает ничего, кроме власти собственного правосудия. Пока закон исходит от Бога, его
представитель на Земле — церковь — всегда готова признать, что хотя
Божественный закон непреложен, никому не дано знать меру Божественного
милосердия. Но когда трон Абсолюта пустеет, его узурпирует относительное и, оскверняя Абсолют, творит подлинное кощунство — оно создает себе кумир из
идеи, абсолютизирует конвенциональную абстракцию. Маловероятно, однако, чтобы
трон Абсолюта сразу опустел, если бы в каком-то смысле он уже не пустовал
задолго до этого, т.е. если бы западная культура умела постигать Абсолют
непосредственно, минуя термины конвенционального порядка.
Разумеется, уже одно слово “Абсолют” создает впечатление чего-то абстрактного, понятийного, вроде “Чистого Бытия”. Само наше представление о “духе” как
противоположности “материи” явно ближе к абстрактному, чем к конкретному. Но
как учат даосизм и другие “пути освобождения”, Абсолютное нельзя путать с
абстрактным. С другой стороны, сказать, что Дао — как называют конечную
Реальность даосы — ближе к конкретному, чем к абстрактному, значит еще более
запутать вопрос. Ведь мы привыкли ассоциировать конкретное с материальным, физиологическим, биологическим и природно-естественным, в отличие от
сверхъестественного. Но с точки зрения даосизма или буддизма все это не более
как