Путь Дзэн

просто незакрашенным фоном. Заполнив один уголок листа, художник оживляет всю

поверхность картины. Ма-юань был одним из мастеров этой техники, которую можно

назвать “живописью без живописи” или, как иногда называет ее Дзэн, “игрой на

лютне без струн”. Секрет этой техники заключается в умении уравновесить форму

с пустым пространством и, главное, почувствовать момент, когда “сказано” достаточно. Ибо Дзэн не портит ни сатори, ни силы эстетического впечатления

своими дополнениями, объяснениями, побочными мыслями или интеллектуальными

толкованиями. Видимое в картине, нераздельно слитое с ее пустым пространством, создает ощущение “чудесной Пустоты”, из которой рождается событие.

Не меньшее впечатление производит техническое мастерство художника, разнообразие движений кисти, от полных тонкого изящества до грубой

витальности. Эта кисть то тщательно вырисовывает все подробности дерева, то

набрасывает одни лишь общие очертания и массы, фактуру которых создает

“управляемая случайность” — растрепавшиеся волоски кисти и неравномерная

окраска бумаги тушью. Художники Дзэн сохранили эту технику до наших дней в так

называемом стиле дзэнга, рисования китайских иероглифов, 262

кругов, ветвей бамбука, птиц и человеческих фигур этими свободными и мощными

взмахами кисти, которые, кажется, еще полны движения, когда штрих уже нанесен.

После My Ци лучшим мастером грубой кисти был, вероятно, японский монах Сессю

(1421-1506), чья мощная техника позволяла ему создавать, с одной стороны, самые утонченные ширмы с деревьями и птицами и горные пейзажи, напоминающие Ся

Гуэя, а с другой — пейзажи, полные неистовой жизненной силы, которые он писал

не только кистью, но и пучками погружаемой в тушь соломы для того, чтобы

получить правильную текстуру “развевающихся волосяных линий”.

Западный глаз в этих картинах сразу же поражает отсутствие симметрии — последовательное уклонение от правильных и геометрических форм — и прямых и

кривых. Линия, проведенная кистью, как правило, зазубрена, угловата, странно

искривлена, прерывиста или стремительно-плавна, но всегда скорее спонтанна, чем предсказуема. Даже когда монах Дзэн рисует один круг — а это один из самых

распространенных мотивов дзэкга — этот круг не только слегка сдвинут и

кривоват, но сама фактура линий полна жизни и напряженности, со случайными

брызгами и пробелами от движения грубой кистью. Так абстрактная или

“идеальная” окружность становится конкретным и естественным, живым кругом

точно так же, как скалы и деревья, облака и воды кажутся китайскому глазу