Путь голема

Резко обернувшись, я прижал ее к себе и крепко поцеловал. Широко распахнулись зеленые глаза. Не дожидаясь увесистой пощечины, я оттолкнул девушку от себя и, сжав зубы, резанул мечом по ладони. Мамочки, как больно и крови то сколько. Обернувшись, я исполненный решимости занес окровавленную ладонь над алтарем.

Предо мной до самого горизонта армия врага. Степь из края в край полна стройными рядами. Ржут кони, гарцуя под закованными в сталь всадниками. Сверкают бесконечной извилистой лентой щиты с гербами. Теплый рассветный ветер колышет вражеские знамена. Злобно скалятся гнилыми зубами черепа на пиках. Неторопливо разминают мускулистые руки мечники в длинных кольчугах. Лучники спокойно пересчитывают содержимое колчанов. Суетятся людишки в серых рясах, благословляя бойцов на подвиг ратный. На переднем плане из края в край мечутся всадники в шлемах с пышными плюмажами, криками подбадривая тех, кто уже мертв. Мертв потому что я здесь.

За моей спиной восходит солнце. Моя одинокая тень ложится на врага.

Взревели трубы и армия, окрыленная чувством скорой победы, двинулась вперед. Дрожит земля под их мерным шагом. Но не дрожит мое сердце, потому, что его нет.

Хрустальный меч покинул свою обитель и узрел врага.

Командиры кричат, что он один, что даже золотые доспехи не остановят ваших острых мечей, что даже боги смертны перед такой силой.

Они правы. Доспехи не остановят. Мы смертны. Ошибаются лишь в одном. Степь за мной и пуста, но это не значит, что я один.

— Мы сильны потому, что мы едины, — подобно грому рвет небеса мой голос и тысячи хрустальных мечей вырастают за моей спиной. Тысячи глаз насмешливо смотрят на врага.

Лучи восходящего солнца купаются в море золотых доспехов и отражении страха в глазах врага. Ветер утих, поникли знамена, и рухнуло на колени войско, признавая поражение.

Нет силы могущественней единства.

— Жрите духи! Только не подавитесь. Я так просто не дамся!

Криво ухмыльнувшись опешившей Дайле, я припечатал окровавленную ладонь к холодному камню алтаря.

–

Горячий ветер рвет на мне одежду. Раскаленным песком стегает по лицу. Немилосердно жарят навеки зависшие в зените солнца. Вокруг ничего кроме беспощадных солнц и бескрайнего песка безжизненной пустыни. На небе цвета яичного желтка ни облачка. Ни капли влаги.

Кажется, что вот-вот я упаду в обморок от невыносимой жары. Раскаленный воздух рвет грудь. Трескаются губы, и кожа лица становится словно деревянной. Мне уготована участь курицы гриль, с румяной хрустящей корочкой.

Не смотря на жару, застегиваю джинсовую куртку и даже поднимаю воротник. Грязный носовой платок превращается в импровизированную панамку. От жары я может, и не умру, но ожог получить раз плюнуть.

Шаг за шагом я иду в никуда.

Противно скрипит под ногами желтый песок. За мной даже следов не остается, ветер тут же их стирает. Пустыня своенравна, не хочет даже следов чужака видеть, не то, что его самого.

Порывы ветра доносят еле слышные голоса.

Повернувшись лицом к бушующей стихии, я, заслонив глаза рукой, двинулся вперед. Шаг за шагом. По косточки вязнут в песке ноги. Каждый последующий шаг тяжелее предыдущего. Падая и поднимаясь, я все равно двигаюсь вперед.

Постепенно голоса становятся громче. Это уже знакомый многоголосый хор. Только на этот раз я их слышу как положено — ушами. Крики боли и стенания, жалобы и гневные крики, слезы и сумасшедший хохот сливаются воедино. Одновременно звучат десятки, а может и сотни языков. Мне кажется, что иногда я даже улавливаю знакомые слова.

Вперед.

Шаг за шагом.