Путь голема

Трибуны бурлят. Задергались гвардейцы в императорской ложе. Солдаты в проходах обнажили мечи. Ситуация становилась неопределенной.

— Дайла, лови! — крикнул я, проходя мимо, и бросил танспортер, добытый крайне неприятным для меня способом.

Девушка поймала стеклянный шар и недоуменно уставилась на меня:

— Кто ты?

— Прочь отсюда, — не оборачиваясь, приказал я, обнажая меч. Вслед за мной выхватили оружие каратели. — Немедленно!

— Димыч! — заорал мне вслед очнувшийся Прыщ. — Да чтоб я завис на синей смерти, это же Димыч! Чтоб меня троянские кони затоптали!

— Живой! — вздохнула Дайла, сжимая в ладонях путь к спасению.

— Не может быть, — пробормотал Ильич.

Тимоха загоготал на весь Колизей и победно вскинул секиру вверх.

Даже Лиля улыбнулась и беззвучно прошептала:

— Спасены!

Не останавливаясь, сбрасываю плащ и стираю рукавом камзола с лица опротивевшую мазь. Девушки точь-в-точь повторяют за мной.

Черным горохом из императорской ложи посыпались гвардейцы, выстраиваясь в шеренги за спиной императора. Из распахнувшихся в стенах дверей поползли вереницы солдат, образуя вокруг нас кольцо.

Нас с императором разделяет всего несколько шагов.

Удивленно поползли вверх монаршьи брови:

— Шурави? Снова ты?

— Я.

— Удивил. Считал, что ты умнее. Смерти геройской ищешь? Ты же понимаешь, что второй раз я тебя не отпущу.

— Понимаю.

— И все равно пришел… На что надеешься? — насмешливо глянули уставшие глаза.

— На себя.

— Мда, — почесал он подбородок. — Жить хочешь?

— Конечно?

Я оглянулся на друзей. Чего они тянут? Почему еще тут?

— Сложи оружие и преклони колени. Тогда я смогу тебя пощадить. Подданные сочтут это за благородный поступок.

— А остальных отпустишь.

Император вздохнул и отрицательно покачал головой:

— Не могу.

— Интересы империи…

— Именно. Должность обязывает.

Я снова оглянулся. Дайла и Ильич о чем-то спорили, резко жестикулируя. Ильич раз за разом тянулся к транспортеру. Тимоха шаг за шагом медленно двигался ко мне. Лиля и Прыщ, уцепившись за его ноги, всеми силами пытались его остановить.

Я поднял меч.

— Ну тогда…

— Прощай земеля, — вздохнул император. — Я сделаю это быстро. Больно не будет.

В его руках возник огромный двуручный меч. Взлетело вверх широченное лезвие с глубоким желобком.

Две черные молнии метнулись вперед, прямо под падающий меч. Я получил сильный удар изящной ладошкой в грудь и кубарем полетел на песок. Пара сверкающих улыбками фурий атаковали императора.

Окровавленный меч уткнулся в песок.

Смотрят на меня широко распахнутые мертвые глаза. Таких улыбок я в жизни не видел. В них было столько счастья от исполненного долга…

Сдерживая слезы, я поднялся, подошел к ним и опустился на колени.

— Спасибо, девочки, — прошептал я дрожащими губами и закрыл им глаза.

— Встань с колен, — приказал император. — Умри солдатом.

Опираясь на меч, я поднялся.

Был бы я верующим, обязательно бы молился и надеялся на чудо. Но увы… Хоть бы умереть не зря. Что же они тянут?

Рядом раздался тихий детский смех? Откуда на арене дети? Я завертел головой, пытаясь найти источник голоса.

— Никто не придет к тебе на помощь, — не правильно понял мои дергания император.

— Ты это слышал? Смех. Детский смех.

— Перед смертью, говорят, всякое чудится. Готов?

Наверное, он прав. Это галлюцинации вызванные страхом и болью от смерти девушек.

— Готов! — вскинул я оружие.

Тяжелый меч обрушился на меня сверху, намереваясь разделить на две половинки. Я подставил под удар клинок, защищая голову. Жест отчаяния, а не защита. Такую силищу мне не удержать. Даже каратели…

Сталь встретилась со сталью. Полетели искры. Но мои руки выдержали! Нет, не мои… Рукоять меча удерживали тысячи рук. Мужских, женских, детских и совсем даже не человеческих: с когтями, перепонками и покрытые чешуей. Именно они, слившиеся воедино, смогли противостоять разрушительной мощи удара.

Снова зазвенел колокольчиком радостный детский смех.

Глаза императора округлились.

— А теперь бей, — шепнул мне на ухо знакомый голос.

— Мы сильны, потому, что мы едины! — крикнул я и неумело, с левой влепил императору в волевой подбородок.

Мелькнули в воздухе ноги, и повелитель мира рухнул на спину.

— Спасибо вам, — прошептал я, с удивлением глядя на свой кулак.

— Мы должники твои и мы заплатили за покой. Удачи воин.

— Спасибо, — еще раз прошептал я невидимым помощникам и бегом кинулся к своим.

Застывшие от удивления гвардейцы дали мне несколько секунд форы.

— Поехали! — заорал я подбежав.

— Куда? — улыбнулась Дайла, сжимая в руках транспортер.

— Не знаю.

— Дежавю, — сказал Ильич, с недоверием глядя на меня.

— «Не знаю» лучше чем «здесь» — радостно завопил Прыщ, измазанный с ног до головы черной кровью.

Что-то, крикнув, Дайла ударила шарик о землю. Синее пульсирующее пламя иглой пронзило набежавшие тучи.

Последнее что я увидел сквозь синюю пелену это довольное лицо Сухова. Он подмигнул и показал большой палец.

Я махнул в ответ.

–

Первое, что я почувствовал, оказавшись на новом месте это крепкий поцелуй Дайлы. Прильнув ко мне упругим телом, она так впилась в мои губы, что у меня аж дух перехватило.

Чуть отстранив ее от себя, я заглянул в зеленые глаза.