Путь голема

За спиной остались густо населенные баобабы, прощальный взмах Ялла, взгляды баобабожителей исполненные надежды. В общем, отправили меня совершать очередное чудо, которое мне сто лет не нужно. Ну какое мне дело до пернатых? Да, красивые. Да, как из сказки. С крыльями и гуманисты… Но я при чем, что кто-то колбасит их холуев. Если бы не спасение из реки и низкий порог, меня бы тут и видели. А так дело чести получается. Эх, Димыч, в кои веки человеком чести станешь. Идальго, мать его. Плюнуть бы на них, и к Дайле, Ильичу, Прыщу, Тимохе и Лиле. Ох, и не хватает мне их сейчас. Особенно Дайлы. Не смотря на скверный характер, меня к ней магнитом тянет. Наверное, волноваться будет. Переживать. Бегать вдоль берега с надеждой взирая на бурлящую воду… А я тут с грудастыми и крыластыми девками по лесу гуляю.

— Дальше вперед, — ткнула пальцем в сторону снежных вершин Ялла. — Он приходит с севера.

— А по-другому никак? — с сомнением глянул я на возвышающиеся скалы. — Знаешь, я не альпинист. И вообще, высоты боюсь.

— И плавать не умеешь, — насмешливо глянула сверху фея.

— Во-во. И вообще я здесь лишний, — попытался сострить я, но фея не оценила.

— В гору не полезешь. Справа на склоне роща. Обычно оттуда и приходит.

— Ялла, объясни мне тупому…

— С удовольствием, — сверкнули в улыбке зубки.

— Удовольствие можешь оставить для другого, женщина с крыльями это чересчур. Вот вы такие пернатые и тульи вас защищают… Я вам зачем такой тупой, не умеющий плавать, боящийся высоты, и?..

— Хватит, — оборвала меня фея. — Мне неприятно говорить, но ты нам действительно нужен. Мы его не видим. И наши защитники — тульи не видят.

— Забавно, — я пнул кусок камня, и тот с шелестом скрылся в кустах. — Я без вашего желания не вижу вас, вы не видите его. Как так? И какова вероятность, что я его увижу? А если и увижу? Дальше что? Спасите-помогите убивают?

— Ты его увидишь. И остановишь. И мы тебе скажем спасибо.

— Карету, тыкву, хрустальные тапочки не предлагать.

Фея расхохоталась:

— Знаешь, когда ты не пялишься на мою грудь и держишь себя в руках ты парень даже ничего.

— Ничего в руке хренового попрошайки на паперти, как и в моей руке. Чем вражину разить буду? Шишем крепкоскрученным?

— Ой, забыла, — покраснела симпатичная мордашка. Вытащив из-под плаща кусок дерева похожий на бейсбольную биту, она протянула его мне. — Это тебе.

— Лучше сразу лопату.

— Зачем?

— Могилу копать. Себе. Что ты предлагаешь мне с этой деревяшкой делать?

— Это меч!

— Это дубина, в лучшем случае, — подбросил я в руке биту. — Гопников по подворотням гонять в саамый раз.

— Папе это лес дал, — поджала губы Ялла.

— Ух, ты, — хмыкнул я, покрепче ухватив биту.

— Лес всем внушает уважение…

— Цыц!

— Что? — возмущенно заверещала фея. Она уже была готова выплеснуть в мой адрес ведро оскорблений, но я не дал.

— Заткнись, пернатая, — прошипел я сквозь зубы. — Сгинь!

Толи тон, толи обращение заставили фею умолкнуть и, сложив крылья скрыться в ближайших кустах.

— Баба, — презрительно пробормотал я.

— Мужлан. Голем, — раздалось в ответ из кустов.

В рощице низкорослых деревьев, примостившихся на горном склоне, проявилось движение. Это даже не шелест листьев, не хруст сухих ветвей, это движение. Кто-то невидимый и не оставляющий следов двигался в нашу сторону.

— Сгинь отсюда, — шепотом произнес я, не сводя взгляда с рощи.

— Да как ты смеешь…

— Бегом! Мы не одни.

— Так бы и сказал, — прошептали кусты.

Я тяжело вздохнул и с сомнением взглянул на биту. Более дурацкого оружия за всю эту историю у меня не было.

И снова движение, только уже ближе. Ни травинка, ни листик так ни не шелохнулись.

— Вот же ж угораздило, — пробормотал я.

— Ты лес попроси, — прошептали кусты.

— Катафалк мне собрать или погребальный костер соорудить?

— Дурак!

— Знаю. Что еще? Давай только, по сути? Он уже рядом.

— Правда? Я ничего не вижу.

— Молодец. Я тоже. Что еще?

— Лес попроси. Он гордых не любит. Ты за его детей стоишь. Он поможет.

— Маразм, — пробормотал я, отслеживая траекторию приближающегося противника. — Просить помощи у леса? Ну, вам, аборигенам виднее. Лес помоги. Ага, абонент временно недоступен. Или ОМОН в пути, будет минут через двадцать после вашей смерти. Что ж меня во всякие нездоровые авантюры тянет?

Он уже совсем рядом, на расстоянии нескольких шагов, но я по-прежнему его не вижу. Чувствую лишь приближающуюся опасность. Чувствовать хорошо — видеть лучше. Ох, и пригодились бы мне сейчас видения про богов в золотых доспехах. Сказать что-то правильно-красивое и покрошить всех в капусту. Но, увы, и намека на что-то подобное нет.

— Ох! — дернулся я от боли.

По левому предплечью побежала струйка крови, меняя цвет плаща. Не успел я опомниться тут же укол в бедро. Удары вслепую имеющимся поленом успехов не принесли. Взамен я получил еще один порез на шее. Противник намекал, что я полностью в его руках и от смерти меня отделяет лишь его воля.

— Покажись! — прошипел я от злости, зажимая кровоточащий порез на шее. Еще бы сантиметр и я бы так не шипел.