Путь голема

— В том-то и проблема. На них кто-то объявил охоту.

— И? Не на вас же.

— Мы и тульи связаны. Друг без друга мы не можем существовать.

— Симбиоты.

— Можешь называть так. Мы умрем без них. Они обеспечивают наше существование.

— А тульи?

— Тульи имеют только примитивный набор инстинктов. Питание, размножение… Все остальное наш вклад. Феи управляют тульями.

— Это ваши инструменты. У самих руки не из плеч растут, вот вы и подобрали тупых зверюшек, которые за вас вкалывать будут.

— Из плеч, — осмотрев себя, возразил фей.

— Не обращай внимания, это так, мой взгляд на жизнь. Интересный у вас гуманизм получается. Однобокий. Ну да ладно. Это ваша жизнь и не мне вас судить. Дальше что?

— Мы хотим, чтобы ты его остановил, — глядя глаза в глаза, сказал Ялл.

— Почему я? Мне кажется это не самый лучший выбор. Я конечно иногда умудрялся сотворить что-то этакое… ну необычное… Но это не от меня зависело и было иногда… Понимаете, иногда… Я никогда не был воином. Уже перестал быть богом и стал големом. Я вообще не знаю сейчас кто я и на что способен. Вокруг обман и ложь и…

Я перевел дыхание. Ни к чему мне изливать душу пернатому. Он не поймет, мне лучше не станет. Эх, сейчас бы водки. И собеседника душевного. Так чтоб и в жилетку и по морде, и друзья навек. И понять кто я. Меня уже утомило раз за разом задавать себе этот вопрос, но время идет, а актуальности он не теряет.

— Он чужак, как и ты. Как и ты, он здесь не по своей воле.

— Понаехали тут, — буркнул я и опустошил последнюю плошку пива. По телу разошлось приятное тепло. Захотелось спать и никаких подвигов на сегодня. — С учетом моих долгов перед вами и пива, которое вы сейчас нальете, я попробую.

— Странный ты, — услышал я, перед тем как уснуть.

— От бабочки слышу, — буркнул я уже сквозь сон.

–

— Аспирин есть? — спросил я у стоящей рядом Яллы.

— Кто? — недоуменно поползли вверх брови-ниточки.

— Лекарство от вчера для сегодня.

— Есть моча тульи, — она потянулась к фляге — пустотелой тыкве, на поясе.

— Это лучше сами, — буркнул я осматриваясь. — Где мы?

— Слепой? Окраина Долины. За спиной дом, перед носом горы.

— Ага, — глубокомысленно изрек я, почесав затылок. — И что мы здесь делаем?

— Тупица! — сердито поджала губы фея. — Вчера ты пообещал порвать в клочья любого, кто даже косо взглянет на тулью. Что ты всю жизнь мечтал посвятить себя борьбе за свободу тулей. Что они вершина мироздания раз готовят такое пиво.

— Ага, — присел я на камень. — Похоже, часть фильма я проспал.

— Нет, спал ты после того как закончил играть в Тарзана без резинки.

— Ага, — призадумался я. — Это как.

— Ты прыгал с ветки дома, а папа ловил тебя у земли. Ты еще жаловал ему ордена, звания и земли. И лучшей тарзаньей резинкой окрестил.

— Ага… Поймал?

— Кто?

— Папа.

— Кого?

— Меня?

— Ты дурак?! — вспорхнула вверх Ялла. — Если бы он тебя не поймал, ты бы тут не стоял.

— Логично, — кивнул я, чуть не разбив нос об собственное колено. — Это все алкоголь.

— Что это? — глянула на меня сверху вниз фея.

— То, чем вы меня напоили.

— То чем тебя напоили, ты придумал сам. Тульи приготовили то, чего тебе больше всего хотелось. И голова у тебя болит по привычке.

— Как приготовили? — бледнея, поинтересовался я. Как-то раньше мысль о поварах мне в голову не приходила.

— Как обычно, — пожала плечами Ялла. — Тульи едят все и исторгают то, что нужно. Нитки, сок, пищу. Они дома нам ткут.

— Как мочу? — сдерживая тошноту, спросил я.

— Ну да, — удивленно посмотрела на меня Ялла. — Они поедают то, что нравится им и исторгают то, что нужно нам. А что такое алкоголь?

— Стой тут. Никуда не уходи, — пробормотал я, прикрывая ладонью рот, и рванул в сторону ближайших кустов.

— Дерьмоеды, — пробурчал я. — И я вместе с вами. Тьфу! Мерзость!

— Долго еще ныть будешь? — поинтересовалась парящая надо мной Ялла.

Сегодня она в тканом плащике с вырезом для крыльев. И не удивительно, у подножия гор прохладно. Мой наряд, состоящий из трусов, феям показался неубедительным, и местные труженики соорудили мне штаны с веревкой вместо пояса, плащ до колен с капюшоном, и некое подобие мокасин. Не могу сказать, что их стиль мне по вкусу, но трусы по любому хуже. Шедевром от их кутюр была тюбетейка с кисточкой, которую я сразу упрятал в карман плаща и нарек носовым платком.

— Все. Готов к подвигам, — хмуро сказал я. — Дальше что?