Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева

Был шанс в этот год «психологически перезагрузиться» в театре. Продолжить собственноручно начатую «революцию» во МХАТе. Театральный худсовет утвердил же после «Злодейки…» Горыныча сотоварищи на новую постановку по пьесе Охлобыстина «Максимилиан Столпник». Но и тут возникли форс-мажорные обстоятельства. Еще осенью 1997-го из мхатовской «семьи» с огромным скандалом вытеснили Михаила Ефремова. Его вынужден был уволить собственный отец, ибо у Олега Николаевича не оставалось выбора, после того как Миша (будучи, по мнению очевидцев, «подшофе») фактически на заседании мхатовского руководства ударил замдиректора театра по финансовой части Алексея Комарова. Сей инцидент, думалось, надолго закрыл Михаилу Олеговичу и его друзьям путь на сцену в Камергерском. Но не прошло и года, как к «Максимилиану Столпнику» вернулись. Ефремова-младшего удалось вновь «ввести в МХАТ» уже не в качестве штатной единицы, а как приглашенного режиссера. К проверенной «Злодейкой…» команде теперь присоединился еще один друг и опять-таки сын знаменитого актера – Никита Высоцкий. Конфигурация создателей спектакля стала совсем замысловатой. Если в предыдущем проекте Гарик имел режиссерский паритет с Мишей и тем не менее в программке значился «оператором-постановщиком», то на сей раз «ветви власти» слишком переплелись. Михаил Ефремов считался «постановщиком» спектакля, Никита Высоцкий «режиссером». Кем оставалось быть Сукачеву? Его «вписали в титры» как «композитора». Вернее, он сам сохранил за собой лишь эту функцию. «Я быстро вышел из проекта, поскольку не могу руководить вдвоем. Миша мне в данном случае мешал. Он хотел, чтобы я работал с актерами, но и сам этим занимался. А тут еще подключился Никита Высоцкий, нас стало трое. Кажется, ему я первому и сообщил, что сделаю свои музыкальные пространства в спектакле и уйду. В «Злодейке…» у нас еще получалось как-то разделять обязанности. Там были казаки, много гэгов. Я смог абстрагироваться от общей режиссуры, оставив себе какую-то часть. А другую отдал Мише. Но «Максимилиан Столпник» – совсем иное произведение. Оно сконструировано так, что никакое разделение труда невозможно. Режиссер должен был быть один. Я воспринимал данную пьесу по-своему, Михаил Олегович – по-своему. Поэтому, завершив работу над музыкой к спектаклю, я сказал: ты – не Станиславский, я – не Немирович-Данченко. Давай-ка дальше сам. Все было абсолютно по-товарищески, без криков «пошел ты!» и швыряния стульями. Я ушел, а ребята доделали спектакль. Его премьера состоялась 11 октября 1998-го. Он не стал таким же явлением, как «Злодейка, или Крик дельфина», но получился очень даже неплохим. К несчастью, в декабре того года умер Сережа Шкаликов (исполнитель главной роли в спектакле), и «Максимилиан Столпник» после этого недолго продержался в мхатовском репертуаре».