Путь искупления

Элизабет поначалу не понимала, но теперь до нее дошло. Речь шла про подвал. Она успела позабыть, что теперь всем известна эта история – все знают, что она потеряла контроль над ситуацией и умолчала насчет этого, что была захвачена, раздета догола и связана, как животное, в темноте.

– Они думают, что ты порченый товар. Мне очень жаль.

Элизабет уставилась в пол и почувствовала, что сама стремительно краснеет. Три этажа под ними были битком набиты фэбээровцами, сотрудниками полиции штата и чуть ли не всеми копами, которых она когда-либо знала.

– Ты тоже так считаешь?

– Нет. – Он ни секунды не колебался. – Нисколько не считаю.

– Тогда почему такое лицо?

– Потому что есть еще кое-что.

– В каком это смысле «еще»?

– Очень плохие вещи, – произнес Рэндольф. – Реально плохие.

* * *

Рэндольф хотел, чтобы Элизабет взглянула на стенд, посвященный недавним убийствам, но тот был оборудован в конференц-зале, дверь которого располагалась на противоположном конце зала для инструктажа.

– Ничего не попишешь, – сочувственно произнес он, поскольку это означало необходимость пробираться через переполненное помещение, где как минимум минуту все собравшиеся будут таращиться на них.

– Вообще-то я приехала переговорить с Дайером.

– Сначала тебе надо на это посмотреть.

Рэндольф провел ее до конца коридора. Перед дверью помещения для инструктажа внимательным взглядом изучил ее лицо, стараясь не опускать глаза к ее запястьям.

– Плюнь и разотри.

Если бы! Он открыл дверь, и в мгновенно разлившейся тишине в нее ударили внимательные взгляды. Элизабет стала молча пробираться между столов и притихших мужчин. Взгляды следовали за ней. Поднялись шепотки. На середине комнаты Рэндольф взял ее за локоть, но она стряхнула его руку. Пусть себе пялятся. Пусть себе судят.

Когда они оказались в конференц-зале, Рэндольф, закрыв дверь, вопросительно поднял брови.

– Порядок?

– Да.

Он подвел ее к дальней стене, вдоль которой сплошным рядом висело с полдюжины белых досок. Элизабет увидела даты, какие-то записи и фотографии – так много информации, что разбегались глаза.

– На доски пока не смотри. Смотри на меня. – Рэндольф встал между нею и стеной. – Спасибо. А теперь слушай. Дайер может появиться в любую секунду. Он разозлится, так что приготовься. Тебе не полагается быть здесь, и я, блин, отлично знаю, что мне нельзя тебе всего этого показывать. Но тебе нужно это увидеть, поскольку для тебя это будет крайне важно.

– Ладно.

– Забудь про трупы внутри церкви. Речь идет о телах под церковью. Девять штук. Все женские, все эксгумированы и находятся сейчас у медэксперта, но на данный момент два мы уже опознали. Первое принадлежит Эллисон Уилсон…

– Погоди-ка… Я знала Эллисон, мы с ней вместе выросли.

– Я про это уже знаю.

– Она из этих девяти?

– Да, но это еще не самое плохое.

Элизабет предостерегающе вытянула руку, поскольку лихорадочно пыталась переварить полученную информацию. Она припомнила Эллисон – симпатичную девчонку, учившуюся на год старше ее. Получала достойные оценки, курила и играла на басу в какой-то гранжевой[46] команде. Пропала через несколько лет после того, как Элизабет поступила на службу в полицию, но никого это особо не удивило. Дома Эллисон жилось несладко; ходили слухи о дружке из другого штата. Все решили, что она просто с ним сбежала. А теперь вот где нашлась – мертвой в церковном подвале… Это и само по себе было шокирующей новостью, но явно имелось и еще что-то, какая-то другая проблема…

– Лиз?

Элизабет прикрыла глаза, мысленно представляя себе девушку такой, какой она ее запомнила: соломенные волосы, красивые глаза…

– Лиз. – Рэндольф щелкнул перед ней пальцами. – Ты вообще тут?

Элизабет заморгала.

– Да. Эллисон Уилсон. Ты знаешь время ее смерти?

– Пока нет.

– Эдриен ее не убивал.

– Совершенно с этим согласен.

Элизабет резко застыла, потому что эта уверенность не лезла ни в какие ворота. Копы сомневались в Эдриене настолько, что откровенно его ненавидели. С момента смерти Джулии Стрэндж именно так они и поступали. Она прищурилась, пытаясь понять, в чем же дело.

– Что-то новенькое?

– Второе тело.

– А что с ним?

Рэндольф секунду выждал, а потом отступил влево, открывая фотографию.

– Мне очень жаль. Я бы сказал Эдриену то же самое, если б мог.

– О господи! – Элизабет подступила ближе к фотографии, узнавая улыбку, глаза, все остальное.

– Как такое могло быть?

– Пока не знаем.

Она прикоснулась к фото, вспоминая женщину такой, какой та была: красивой, тихой и почему-то грустной.

Женщину по имени Кэтрин Уолл.

Жену Эдриена.

* * *

Элизабет не стала дожидаться, пока Фрэнсис Дайер отправится ее искать. Сама нашла его в его собственном кабинете, на телефоне. Там был и Бекетт.

– Не хочешь мне что-нибудь сказать?

Дайер встретился с ней взглядом, не отрывая трубки от уха.

– Нет, она сейчас здесь. Я сам разберусь. Спасибо, что предупредил. – Он положил трубку на рычаг. – Да, эффектно ты обставила свой выход…

Он махнул Бекетту – закрой, мол, дверь.

– Это был старшо́й федералов. Интересуется, какого хрена отстраненный детектив сует нос в самое нутро межведомственной операции.