Путь искупления

– Я на мобильном, – бросил он одному из операторов на коммутаторе. – Передайте Дайеру, чтобы обязательно перезвонил, когда объявится.

Сдернув со стула пиджак, влез в него и направился к выходу, к скопищу телевизионщиков, копов и полыханию красно-синих мигалок. Войско смыкало против него ряды. Гнет старых проблем. Старые грехи. Сердце подпирала одна отчаянная нужда, и это не имело никакого отношения к работе.

Спустившись по ступенькам, он быстрым шагом подошел по тротуару к машине. После поездки через весь город вылез из нее возле парикмахерского салона в двух кварталах от торгового центра. От входа пахну́ло какими-то химикалиями, лосьонами и жженым волосом. Бекетт кивнул администраторше за стойкой, прошел мимо зеркальных кабинок и долгих взглядов и отыскал свою жену, глубоко погрузившую обе руки в чью-то пышную шевелюру размером с баскетбольный мяч.

– Можно с тобой поговорить?

– Привет, дорогой. Все нормально?

– Я только на секундочку.

Она похлопала женщину в кресле по плечу.

– Я мигом, сладенькая.

Бекетт провел жену в тихое местечко рядом с задней стеной.

– Что стряслось?

– Просто подумал про тебя и про девочек. Захотелось услышать твой голос.

Она пытливо заглянула ему в глаза, что-то почувствовала.

– Ты вообще как?

– Да всё один к одному… Дело. Кое-что другое. Даже не знал, когда мы сможем поговорить.

– Мог бы просто позвонить, дурачок.

– Наверное. Но вот это по телефону не сделаешь.

Он поцеловал ее, и она слегка отпрянула – несколько ошарашенная, но отнюдь не недовольная.

– Красота! – Бросила взгляд на переполненный зал и пригладила волосы. – Надо бы тебе почаще сюда заглядывать!

Бекетт провел ей рукой по щеке, оставив при себе застрявшую где-то в самой глубине мысль, что поцелуй – это на случай, если он вообще никогда не вернется. Одарил ее улыбкой, говорящей, что он не переставал любить ее с того самого момента, как они встретились, что принимал ее такой, какая она есть, со всеми ее ошибками, и что он и сам далеко не безгрешен. Выразил все эти мысли одной-единственной улыбкой, а потом наклонил ее назад и поцеловал еще раз. Означало ли это «прощай навсегда»? Он этого еще не знал, но хотел, чтобы она почувствовала это на всякий случай. Так что поцеловал ее так, как не целовал уже лет десять. Долго не отрывался от ее губ, а когда уходил, половина дам в салоне лишь восхищенно присвистывали.

* * *

Автомобилем у крыльца оказался черный «Экспедишн» с государственными номерами. Секунду тот стоял, молчаливый и недвижимый; потом дверцы распахнулись, и из него выбрались четверо мужчин. Двоих из них Элизабет знала, так что убедилась, что пистолет заткнут сзади за пояс, прежде чем шагнуть на крыльцо.

– Ближе можно не подходить!

Начальник тюрьмы остановился в пятнадцати футах от нижней ступеньки. У того, что справа от него, была здорово разбита физиономия, и он заметно прихрамывал. Стэнфорд Оливет. Она сразу его узнала. Другие хоть и одеты в цивильное, но наверняка тоже охранники. Джекс и Вудс, предположила она, оба при оружии.

– Детектив Блэк! – начальник раскинул руки. – Простите, что беспокою при столь непростых обстоятельствах…

– Это вы про какие обстоятельства?

– Я в курсе, что вы друзья с тем адвокатом, а также с Эдриеном Уоллом. – Он выпятил губу и пожал плечами. – А еще я знаю, что имеется ордер на ваш арест, равно как и на арест Эдриена.

Элизабет почувствовала спиной перила, не убирая руку от спрятанного за спиной пистолета. Теперь-то она знала начальника тюрьмы – что он собой представляет.

– Я не знаю, где Эдриен.

– В самом деле?

– Насколько я понимаю, вы ведь из-за этого явились.

Начальник тюрьмы подступил ближе, поглядывая на нее из-под темных ресниц.

– А вы знали, что Уильям Престон был шафером у меня на свадьбе, восемнадцать лет назад? Нет, ну конечно же, нет! Откуда? А про то, что я – крестный его детей? Они близнецы, кстати, и теперь, естественно, безотцовщина. Я, конечно, люблю их, как своих собственных, но это не одно и то же, так ведь?

Элизабет ничего не ответила.

– Так что скажите мне, детектив… – Он сделал еще шажок. – Был ли мой любимый друг еще жив, когда вы оставили его валяться избитым всего в крови на той сельской дороге?

– По-моему, вам пора уходить.

– Коронер утверждает, что Уильям вдохнул четыре своих зуба, не говоря уже о пинте своей собственной крови. Я пытался представить, каково это – утонуть в крови, дорожной щебенке и зубах. Врачи говорят, что он мог бы выжить, если б его доставили в больницу в одно время с адвокатом. Мне очень не по себе при мысли, что для его спасения не хватило каких-то считаных минут, так что дайте-ка я спрошу у вас прямо и откровенно. Это было ваше решение – бросить его умирать такой страшной смертью?

Он был в семи футах от крыльца, теперь уже в пяти.

– Или этот выбор принадлежал Эдриену Уоллу?

В руке у Элизабет возник пистолет.

– Четверо против одного, детектив.