Путь из леса

Тут в кабинет ворвался Харран, взъерошенный и встревоженный.

— Наместник что-то затевает! Прибежал сейчас Самир, говорит, наместник разослал слуг по всему городу, собирает людей на офисиаду. В полдень будет говорить. От слуг слышно, что прискакал гонец с юга с чем-то важным. Не нравится мне это. Надо бы нам всех своих собрать туда же, на офисиаду, да лучше всего — с оружием.

Дорант сломал, наконец, перо, швырнул его на пол и ненадолго задумался.

— Это будет поздно. Бери самых надежных, человек десять. Сеннер, вроде бы, вчера уже во дворе мечом махал?

— Да, он почти здоров.

— Его тоже прихватим. Пусть у каждого будет по две пиштоли — найдешь столько?

— Да ты же был в оружейной, Конечно, найду.

— Да, и хауды все берем. Через полчаса чтобы все были наготове во дворе у выхода. Идём в дом наместника, надо, чтобы мы первыми узнали новости.

Лицо Доранта скривилось то ли в усмешке, то ли в угрожающей гримасе. Гонец с юга к наместнику мог быть только с вестями от вице-короля — то есть с официальной версией дома Аттоу. Что это может быть за версия — легко догадаться. В их шатком положении нельзя было допустить, чтобы эта версия разошлась по городу: далеко не все сторонники юного Императора были настолько надёжны, чтобы не разбежаться при первом же сомнении в успехе его дела.

Поэтому надо было, во-первых, узнать, что принёс гонец. Во-вторых, если вести неблагоприятны — воздействовать на наместника, чтобы тот правильно понял, что именно должен он говорить людям с балкона дома приёмов в полдень. А если не поймёт — ну, у Императора есть же право наместников не только ставить, но и смещать. За предательство. А буде окажется упорствующим в предательстве, то и казнить.

В принципе, конечно, надо было бы взять с собой Императора — но тот по-прежнему не мог пока опираться на раненую ногу. А для возни с носилками попросту не было времени.

Да, подумал Дорант, вот и получается, что я и вправду комес Агуиры: денег с комиты никаких, а о безопасности Императора и его интересах думать приходится больше, чем кому бы то ни было. И по большей части за свой счёт…

Наместник оказался настолько бестолков, что даже не заперся в своем доме. До полудня оставалось ещё часа два, когда Дорант, Харран и их люди ввалились к наместнику, практически не встретив сопротивления (если не принимать во внимание разбитое лицо одного из слуг, который вздумал задавать вопросы: кто идёт да по каким делам, вместо того, чтобы просто открыть двери). Ну, ещё двери выбили, да они хлипкие были — у наместника явно не хватало средств на достойное содержание собственного дома. Ещё бы, при таком количестве детей.

В кабинете наместника Дорант, однако, с первого взгляда понял, что они опоздали. Там уже собралась вся верхушка города: гуасил (без жены!), старейшины всех трёх городских знатных родов, семеро дворян из крупных арендаторов и оба негоцианта, контролировавших основную торговлю Кармонского Гронта. Тут же присутствовал и гильдмайстер Ронде.

Что было хуже всего, каждый из них пришёл с двумя-тремя телохранителями, а при гуасиле было аж шестеро стражников. И все, разумеется, с мечами и кинжалами. Немаленький кабинет наместника казался тесным из-за такого обилия людей.

— Доброго здоровья и радости уважаемому наместнику, доброго здоровья и радости собравшимся! — Не растерялся Дорант. — Ваш слуга, — обратился он к наместнику, — видимо, перепутал дорогу: мы только случайно узнали, что вы получили важные вести и делитесь ими с важными людьми. Или вы не сочли важными людьми Харрана из Кармонского Гронта и комеса Агуиры? И Императора?

Наместник, гордо выпрямившись и глядя Доранту прямо в глаза, с вызовом произнёс:

— Мы собирались объявить новости всем в полдень, каваллиер[13].

Это было прямое оскорбление, но сейчас было бы неудачное время и место для крови. Поэтому Дорант холодно заявил:

— Мы — не «все», ньор Кессадо[14]. Мы — свита вашего Императора.

— А вот это как раз вопрос, — в голосе наместника явно прозвучала издёвка. — Вице-король прислал нам прокламацию, в коей сказано, — он поднял лежавший на столе листок и стал читать, — что власть императорскую, после безвременной кончины Его Величества Лория Сеамаса Третьего и ввиду безвестного отсутствия наследного примеса Йоррига, пропавшего при обстоятельствах, свидетельствующих о возможной его, примеса Йоррига, гибели, приняла на себя, в соответствии с законом о престолонаследии, дукесса Маста, родная сестра безвременно покинувшего нас Императора, каковая с даты кончины Е.И.В. Лория Сеамаса Третьего, коя случилась в третий день прошедшего месяца инреваса[15] сего года, является местоблюстителем Императора в ожидании коронации, и что коронация сия намечена, в соответствии с законом о престолонаследии же, на третий день предстоящего месяца теваса, сиречь ровно через половину года после кончины предыдущего Императора[16],по окончании траура.