Путь из леса

А пока он ещё был похож на живого, и вдова приходила к нему каждый вечер — объясняя это желанием помолиться за посмертие императора Лория Сеамаса, третьего этого имени, ушедшего к предкам, которых принято было называть святыми, хоть многие из них при жизни больше были похожи на грязных мерзавцев.

На самом деле она приходила сюда посмотреть на него, пока он остаётся хоть немного похожим на себя, поговорить с ним и поплакать, вспоминая свою жизнь, которая была счастливее, чем у многих женщин, ставших жёнами правителей.

Она любила Лория, и он любил её — насколько император может позволить себе любить одну женщину. Она родила ему семерых детей, и зачинала всех с удовольствием и радостью. Выжили трое — но старший сын недавно погиб, дочь вышла замуж и убыла к своему супругу в его королевство, а младший пропал в Заморской Марке при обстоятельствах, которые мало оставляли сомнений в его гибели.

Муж, и так страдавший от тяжелого недуга, который вызывал сильные боли после каждого приёма пищи, совсем сдал после смерти старшего, примеса Горгоро. Отец вкладывал в него всё: любовь, заботу, строгость. Воспитывал из него настоящего Императора.

И после его гибели прожил недолго.

Императорскую корону собиралась теперь подобрать сестра мужа — а точнее, семейство из Аттоу, алчное, хищное и наглое; семейство, которое вечно пробовало понемногу власть её мужа на прочность — и часто успешно, отгрызая от этой власти куски.

На вдову Императора они не много обращали внимания, понимая, что у неё, без сына-наследника, без влиятельной родни в Империи, без могущественных сторонников среди знати — у неё, иностранки — нет возможности им помешать. Собственно, от того, чтобы демонстрировать ей прямое пренебрежение, их удерживала только необходимость соблюдать внешние приличия — по крайней мере, пока не наступит срок, когда по закону дукесса Маста получит право возложить на свою пышную, хоть уже и седеющую, шевелюру императорскую корону.

Иналия Коссенская, вдовствующая императрисса, если и молилась над телом мужа, то не столько о его посмертии, сколько о чуде, которое спасло бы её последнего сына, и о мести золовке и её муженьку, дуке Долору из Аттоу, который — и в этом Иналия не сомневалась ни мгновенья — приложил руку к смерти её старшего сына, а возможно, и мужа. Кто знает, откуда взялась та жуткая болезнь, которая мучила Лория в последние два года…

Императрисса отвела, наконец, взор от смертного одра и величественно обернулась к своей старшей фрейлине:

— Ллониса?

Она так и не избавилась от коссенского акцента. На имперском фрейлину звали Льониза.

Фрейлина, она же давняя и верная подруга, быстро посмотрев по сторонам, приблизилась вплотную, вопреки этикету, и прошептала почти в самое ухо императриссы:

— Пришёл корабль из Марки, ваше величество. Ваш младший сын жив и принял корону в Акебаре!

— А вице-король — убит?

— А вице-король — принёс Клятву вашему сыну, ваше величество!