Путь из леса

Йорре вытащил из пакета несколько плотно исписанных красивым канцелярским почерком листов и стал быстро читать, протягивая прочитанные листы Доранту. На них, после неизбежных длинных уверений в преданности и верности, было расписано, где пристать кораблям Императора, чтобы высадить десант без помех, какие подавать сигналы и как опознавать друг друга. Говорилось, что подходить к Акебару лучше всего в тёмное время суток, заранее оповестив голубем. И обещалось, что Императору будет оказано всё возможное содействие, в том числе в пресечении действий сторонников дома Аттоу и споспешествовании действиям сторонников Императора. В довершение указывалось, что таковых сторонников Императора может быть собрано в нужное время в Акебаре до двух тысяч, с оружием, из них не менее трёх сотен хорошо обученных действиям в городе, имеющих опыт со времен последнего бунта.

— Голубей вы привезли? — Спросил Дорант.

Благородный Рисам потупился:

— Было два голубя, — быстрый взгляд исподлобья на Императора, — но сохранить их не удалось, при погрузке на корабль уронили на них тяжёлый сундук.

— И как же мы теперь, — огорчился Император.

— Пусть Ваше Императорское Величество не беспокоится, — вмешался гильдмайстер, — это я беру на себя. Нам только нужно будет высадить моих людей где-нибудь на подходе к Акебару, поближе к любому посёлку, где есть представитель Гильдии. Мы доставим нужные сведения господину Аррасу гильдейской эстафетой. Ньор Рисам уже сообщил мне, куда и как.

— Хорошо, коли так, — согласился Император. — Дальше вы согласуйте действия с комесом Агуирры, он главный по военной части.

И жестом отпустил всех, не исключая Доранта, скривившись от боли.

Жаль, что Асарау не поплыл вместе с ними.

2

Дорант вышел на шканцы. Прошёл почти час с тех пор, как гильдмайстер высадился на «Саррию». Вахта сменилась, и на шканцах командовал опять капитан Ходэус.

— Дорант, — он обрадовался, увидев своего нанимателя наверху, — на горизонте паруса. Похоже, это гальвийцы догоняют, но я на всякий случай дал команду готовиться к бою.

Что на это можно было ответить? Капитан на корабле главный, его право решать. Если это действительно гальвийцы, то можно только порадоваться: у них меньше ход, чем у «Саррии» и, тем более, «Лони». Если бы корабли Доранта шли как прежде — с каждым часом союзники отставали бы всё больше.

Кстати, одно дело надо было сделать прямо сейчас.

— Иллар, — они давно были на «ты» с Ходэусом, когда не при посторонних, — прикажи-ка поднять императорский штандарт. Нам теперь незачем скрывать, на каком корабле Его Величество. Да, и надо бы ещё сбавить ход. Гальвийцы не так быстры, как мы.

Корабли Доранта замедлились узлов до трёх, чтобы только управляться. И всё равно прошло больше двух часов, пока флагман союзников — толстопузый, тяжёлый, с двумя целыми мачтами из трёх и со свежими заплатами на бортах — сравнялся с «Прекрасной Саррией».

На нём тоже подняли сигнал — имперский, а не гальвийский, из вежливости, — что хотят передать пассажира.

Несмотря на то, что погода ещё посвежела, передача прошла куда успешнее: все трое переданных легко взлетели по трапу.

Дорант ожидал увидеть хорошо уже знакомых напыщенных павлинов с непроизносимыми именами, но на палубу поднялись люди в форме морских офицеров Всеобщей торговой кумпании, из которых он раньше встречал только одного, и то не запомнил его имени.

Этот офицер представился капитаном флагманского трёхпалубника стаунлафером элс Марруо — судя по имени, северянином. Он заговорил на имперском, который знал примерно как Дорант гальвийский. Благодаря тому, что у обоих были какие-то познания в языках друг друга, удалось с грехом пополам объясниться.

Ситуация со стороны союзников была более чем странная: элс Марруо заявил, что из трёх членов делегации Кумпании двое погибли, а третий, визенграб элс Зейсшенсен, тяжело ранен и не может ни прибыть на «Саррию», ни принять имперцев у себя. И что они запросили у того указаний, и тот сказал: делайте, что было сказано раньше. Но теперь, после боя и до прихода в Акебар, нужно всё-таки согласовать, кто, что, когда и как делает. И кто будет главный. Поэтому давайте нам сюда Императора, чтобы это выяснить.

Доранту пришлось снова посылать к Йорре людей, чтобы узнали, может ли он разговаривать с гальвийцами. Шёпотом он попросил передать, чтобы юноша оделся в достойное и сидел в кресле: всё-таки встречать надо не собственных подданных.

Ещё он послал за гильдмайстером и его спутником, которые остались на «Саррии» — и пришлось довольно сложно устраивать их, поскольку пристойных помещений на корабле было не так много. Собственно, именно поэтому господина Ронде и разместили на «Прекрасной Лони», к его неудовольствию и после препирательств. Пришлось даже показывать ту конуру, которая оставалась ещё не занятой на «Саррии», после чего гильдмайстер, скривив рожу, согласился на «Лони».

Теперь он всё-таки оказался в этой конуре, откуда его и вызвали к Императору.

3