Путь из леса

На близком расстоянии дыхание Мигло достигает чувствительного носа человека из личной стражи, и тот кривится. Ну да, проклятый зуб — не только болит, но и гниёт, смердя. Между прочим, примета. Те, кто знают чиновника лично — расскажут. Уже рассказали. Да только в толпе у каждого третьего зубы плохие, а Вечно Кающемуся и не положено хорошо пахнуть: им разрешено ритуальное омовение раз в три месяца, и всё.

Сколько дворян, пытавшихся скрыться под этой личиной, попадались на отсутствии вони!

Мигло пришлось плащик, и без того не чистый, свежим навозцем умастить, поскольку мылся он последний раз несколько дней назад, а потом начал готовиться к выходу в люди в качестве Пепельного.

Ещё недавно он был скромным начальником стола в Казначейской палате, а заодно, что знали немногие, главой службы ныне покойного Светлейшего дуки Санъера в Марке.

Знали немногие, но такие были. И не только среди тех, кому положено было по их принадлежности к той же Службе. Поэтому за ним пришли очень скоро.

Хорошо, что удалось тогда уйти.

И хорошо, что этот человек дуки Местроса, фыркнув, но поклонившись, как положено принимающему благословение, отвернулся с явным разочарованием.

2

Мигло Аррас получил известия из Империи одновременно с вице-королём, и это было слишком поздно. Он едва успел прибрать за собой бумаги — что пожечь, что в сумку — когда в дом его стали ломиться стражники. Ну, у главы людей Светлейшего дом прост только с виду, и неприметных выходов оттуда было целых три. Мигло ушёл самым длинным, выйдя из дровяного сарая через две улицы оттуда, во дворе хибары, которую использовал для тайных встреч.

В хибаре был запас одежды, а рядом с сараем — конюшня, где стояли три смирных кобылки. За ними ухаживал приходящий конюх, юноша неглупый и старательный, жаль, глухонемой от рождения.

Пока стражники ломали двери, пугали прислугу да искали хозяина в его доме, Мигло Аррас успел покинуть Акебар, а через день был уже в соседнем городке Хаденио, где его знали как мелкого перекупщика, с грехом пополам делающего деньги на чём попало. Никто не задавался вопросом, почему этот перекупщик никогда ничего не покупает и не продаёт в этом городке — потому, что никто там ничего не покупал и не продавал, город жил услугами путникам, спешащим по Императорской дороге в Акебар и оттуда. Как раз день пути: коней сменить-перековать, отоспаться перед последним рывком, поесть-попить, девок потискать и так далее.

Там была у Арраса хорошая лёжка на всякий случай, только в ней нельзя было задерживаться надолго, сразу привлёк бы внимание.

Таких лёжек было в окрестностях столицы с десяток. Более надёжно Мигло мог устроиться в нескольких городах подальше от Акебара, но пока он не мог позволить себе удаляться надолго: в столице осталась голубятня, к которой привязаны были голуби его сотрудников из других городов. Голубятни были и там, где он отсиживался, но через них он мог связаться лишь с немногими. А связь была сейчас необходима. Надо было предупредить людей в городах, чтобы исчезли из виду. Надо было получать от них известия. Надо было, наконец, узнать, что с Императором — сидит ли он по-прежнему в Кармоне, или всё-таки начал что-то делать, чтобы вернуть себе корону.

На последнее надежды было мало, в силу возраста Его Величества, но могли же при нём оказаться толковые люди, хоть тот же Дорант из Регны.

Чиновники разных имперских служб обычно устраивали голубятни у себя в зданиях. В Казначейской палате тоже была такая, но Мигло Аррас для дел службы Светлейшего ею, разумеется, не пользовался. Он поступил просто и почти очевидно: через подставных людей договорился с Гильдией, у которой была в Акебаре самая большая голубятня, место в которой они, по вечному своему стремлению заработать хоть на чём, предоставляли любому желающему за довольно малые деньги.

Находилась она в трёхэтажном здании, занимавшем едва ли не квартал на юго-западном краю столицы. Разумеется, большую часть здания занимали не голуби, а арендаторы; собственно голубятня размещалась на третьем этаже, в галерее, выходящей во внутренний двор. Чтобы пройти туда, надо было показать страже специальный жетон на входе в здание и у выхода на галерею.

В самой голубятне вас встречал дежурный служитель, который отводил к клеткам, вами арендованным, и приглядывал, чтобы никто не лез к чужим птицам.

Служитель посмотрел на Арраса с некоторым удивлением, потому что не часто заходили Вечно Кающиеся в это здание, но жетон сделал своё дело. Мигло кивнул птичнику и прошел на галерею, где стоял запах сухих горячих перьев, голубиного помета и чего-то кислого.

По стене галереи в три яруса навешаны были ящики из тёмного старого дерева с полукруглыми — понизу — лазами для голубей, а под ними стояли довольно большие клетки, где содержались прилетевшие птички, чтобы не было у них соблазна снова отправиться в небо, пока не получат свои известия адресаты (служителям было строго запрещено до них дотрагиваться, за нарушение могли и прикопать потихоньку).