Путь к дому

— Эка невидаль! — не сдавался гнусавый, надеясь в случае драки взять числом.

— Завтра на рассвете ждем, — прекратил спор капитан. — Не явитесь — пинайте на себя.

— Мы придем, — спокойно отозвался Светлый.

Снова послышалось чавкание грязи под копытами лошадей. Отряд покинул двор.

Нелюди вернулись домой. Темный был явно зол, Светлый, напротив, странно спокоен.

Сильвия так и осталась стоять у люльки, с одним ребенком на руках и качая второго.

— Сильвия, — против обыкновения начал Светлый. — Нам придется оставлять тебя одну.

— Это безумие! — прорычал Темный.

— И все же, нам придется, — так же ровно настоял на своем Светлый. Он обернулся к Сильвии: — ты справишься? — в интонации была неуверенность, даже неожиданная робость.

— Почему? — Сильвия отважилась спросить, молодчики из отряда пугали ее. И мысль, что рядом не будет двух «не людей», пусть пугающих, но пока ничем ее не обидевших, смущала.

— И правда, зачем нам это? — очень зло спросил Темный.

Светлый внимательно посмотрел на обоих:

— Потому что пока мы живем здесь и уходить не собираемся, тем более из-за прихоти местного барона.

— А почему мы живем именно здесь? — расхрабрилась Сильвия.

— Сил, что ты вспомнила? — вопросом на вопрос отозвался Темный.

Сильвия покачала головой. Ничего. Она ничего толком не вспомнила, не связала с собой.

— Прежде всего, здесь безопасно, — начал Светлый. — Ты еще очень слаба, а Селена и Эндемион совсем маленькие. Вам нужно прийти себя… Окрепнуть. Мы будем стараться не уходить вдвоем, кто-то всегда будет неподалеку.

Однако в глазах обоих собеседников Светлый не нашел нужного отклика, вздохнув, он пояснил:

— Всегда будет какой-нибудь барон. Ни один, так другой. А с этим мы, вероятно, сможем договориться.

Сильвия смотрела в пол. Возможно, все не так уж и плохо: "нелюдей" она боялась до дрожи в коленях… Может, если они будут дальше, ей станет легче? Только вот работы явно прибавится, но то не беда. Это даже хорошо, не будет времени на весь ворох мыслей и страхов. Когда в руках есть дело, всегда легче! Однако языкастые молодчики из отряда ее сильно напугали. Вдруг они вздумают вернуться, а она будет одна…

Нелюди ушли на рассвете. Приласкали детей и ушли. Молчаливые, как и всегда.

А она осталась. Первым делом Сильвия осторожно обследовала весь дом, благо, дети мирно спали. Вещей почти не было, а те, что были, мало походили на обычные — склянки с травами, непонятные мелкие инструменты, совсем мало одежды. Ее вещей не было. Никаких. Все, что удалось найти, не имело к ней никакого отношения. Кроме, разве что, ножа с плетены узором степняков на рукояти. Сильвия долго крутила найденный нож и… Ничего не вспоминала, ни жизнь с конунгом, ни самих степняков. Словно бы нож только притворялся памятью. А может, он ею и не был? Просто нож, просто случайно попал в вещи этого дома.

Покрутив нож еще немного, Сильвия его отложила. Надо было возвращаться к делам. За окнами потемнело, оттепель сменилась заморозками и повалил снег.

Весь вчерашний вечер темноволосый объяснял, как управляться с печью. Сегодня перед уходом растопил ее, велел поддерживать огонь, только долго на него не смотреть. "Больно надо", — фыркнула она тогда. Но в первую же закладку простояла у дверцы зачарованная, не в силах оторваться. Спасли дети… Они заворочались. Сильвия тряхнула головой, отгоняя так наваждение.

Сильвия подумала, что кроме растопки печи, хорошо бы выполнить всю ту работу, которую обычно делал Тёмный. И тут выяснилось, что работы совсем не мало! Помыть полы, постирать и просушить замоченные пеленки, приготовить что-то на ужин. Хотя Темный заботливо оставил им целый чугунок каши с кроличьим мясом, последнее казалось необязательным. Сильвия принялась за рутину дома.

Было тихо и спокойно. Даже уютно. Малыши спали. Она помыла пол, проверила пеленки. И, пользуясь сном детей, села чистить овощи для ужина. Кто знает, сколько она успеет, когда проснуться комочки!

Маленький железный нож работы степняка, дешевый и простой, такой привычный в руке, легко срезал толстую шкуру репки.

За окном шел снег. Он крупными хлопьями ложился на уже проснувшуюся, весеннюю землю, снова кутая и заставляя спать. Но в доме было тепло, потрескивал огонь, баюкая.

Шкурка за шкуркой падали в пустой котелок, оставляя только круги на воде.

Вместе со шкурами в ее памяти мягко загорались лоскутки. Словно бы они светлячки. И Сильвия расслабленно следила за сменяющимися картинками. Отрешенно, спокойно. Как будто воспоминания вовсе и не ее. А может, они и правда не ее? Снова возник образ старухи с осликом. Остолопик? Кажется, так его звали? И где они сейчас?

«Рядом», — тихо прошелестело внутри. Слово утонуло в общем покое.

Потом пришли невероятные видения о городе с прекрасными башнями. Образы сменились на другие, еще более волшебные, с фантастическим дворцом-крепостью, парившем в облаках. Небесный замок, он ей так чудесно пел! Разве ж нет?! Сильвия невольно начала напевать ту колыбельную. И подумала, что хорошо бы услышать её снова.