Путь к надежде (СИ)

Я наблюдал за остававшимися на берегу знакомыми из фалатрим Кирдана, которые кричали напутственные слова капитану, команде и нам, отплывавшим в Валинор. Прислужники помогали морякам заносить на борт вещи, провизию и бочки с питьевой водой.

Тогда же я случайно услышал обрывок разговора двух мореходов, из которого мне удалось узнать, что «Вингилотэ» исчез из гаваней минувшей ночью. Поняв, что мой Капитан навсегда покинул Эа, взлетев вместе с кораблем и командой на Вардин купол, я ощутил печаль.

Жизнь состоит из привязанностей и потерь. И потери часто связаны с привязанностями. Как же мне будет не хватать Капитана Эарендила и моих товарищей — верных моряков «Вингилотэ»!

Около полудня наш корабль отошел от причала. Анар слал на поверхность моря свои жаркие лучи, заставляя ее блестеть, словно усыпанное блестками и серебряной нитью шелковое полотно. Дул легкий попутный ветерок.

«Силиврэн» неспешно шел по ровной морской глади, постепенно удаляясь от изрезанного гротами и мелкими бухтами высокого берега в открытый океан.

С чем сравнить чувство, что трепещет в груди, когда оглядываешься назад, туда где еще несколько минут назад был виден оставленный берег, и понимаешь, что никогда не вернешься туда? Я почувствовал, что больше мне не суждено увидеть Линдон.

Туор был прав. Мой путь, как я ни страшился того поначалу, стараясь избежать беды, снова привел меня к Великому Морю.

Родина матери исчезла в океанских водах. Земля Изгнанников была уничтожена войной. Некогда прекрасная Эндорэ осталась лишь воспоминанием.

Впереди нам открывался бескрайний морской простор, победно освещаемый ярким солнцем.

========== Часть 2 ==========

Осмотрев моих спутников, оказавшихся вместе со мной на палубе, я заметил, что на запястьях некоторых из них были надеты тяжелые железные кандалы.

Один из таких эльдар, сидевший ближе других ко мне, был одет в поношенные, рваные одежды и не имел при себе никаких вещей, ни провизии, кроме небольшого мешка с сухарями.

— Возьми мой плащ, — сказал я ему, садясь рядом. — Ты продрогнешь ночью в этой одежде.

Сам надев новый плащ-подарок Корабела, я преподнес ему тот, что был у меня прежде.

— Мне не полагается иных одежд, — склонив голову, ответил неизвестный эльда.

Он скорбно прикрыл глаза. Я успел рассмотреть, что они были сине-серого цвета. Волосы незнакомца казались темно-русыми. Сложение худой фигуры и черты лица выдавали в нем эльда из нолдор.

— В чем и перед кем ты провинился, что носишь на руках эти оковы? — спросил я, накинув мой плащ на плечи незнакомца.

— Я и остальные, кто пожелал быть доставлен в кандалах к берегам Амана, повинны в братоубийственной резне. Мы пролили невинную кровь в воды бухты Альквалонде. Теперь мы возвращаемся туда, где совершили наше преступление и наш грех, дабы народы тэлери и нолдор, что живут в Благословенных Землях, могли судить нас и вынести свой приговор.

— Но разве не искупили вы своей вины, страдая и томясь тоской по родине? Вы сражались с Тьмой в течение столетий, сознавая вину, что лежит на вас, и сокрушили Тень ценой собственной крови. Разве не знаете, что Стихии даровали прощение всем нолдор, ушедшим в Исход, и их потомкам? — удивился я.

— Стихии милостивы, — молвил в ответ неизвестный нолдо. — Грех, что мы совершили, ослушавшись их и уйдя в Исход, искуплен нами. Но вина за кровь в Альквалонде до сих пор жжет наши сердца и души, словно пламя подземелий Ангбанда. И за эту вину судить нас должны не Валар, но народы тэлери и нолдор. На их милость мы уповаем, отправляясь обратно в кандалах.

Сказав это, он гордо вскинул голову, глядя вперед, на запад.

— Как твое имя и откуда ты, господин? — спросил его я.

— Мое имя — Майлетаро, но в Белерианде я звался Маладор. Я из нолдор Дома Финголфина. Я долго жил у берегов Митрима, близ стен Барад-Эйтель. Но после Нирнаэт не захотел туда вернуться, а направился, вместе с немногими оставшимися от моего полка, к границам Дориата в поисках безопасного места. Синдар поначалу не хотели принимать нас у себя, давая прибежище лишь женщинам и детям, но потом разрешили нам охранять свои границы. А когда в королевство вторглись сначала проклятые Клятвой, а потом и гномы Ногрода, я вместе с несколькими товарищами бежал в устье Сириона, а затем на остров Балар. Оттуда мы и отправились на Великую Войну, когда государь Гил-Галад собирал всех эльдар под свои знамена.

— И теперь вы возвращаетесь домой?

— Да, — со вздохом отвечал Маладор. — Как бы ни был тяжел наш грех, а вечно бежать от него, не смея посмотреть в глаза потомкам тех, кто пал от наших рук в проклятой резне, мы не можем. Пусть судят нас своим судом.

Хрипловатый голос Маладора зазвучал громче, словно он обращался не ко мне, а к тем, кого страшился увидеть на берегах Амана.

— Даже позорная казнь или вечная неволя покажутся сладчайшей участью, если перед тем, как подвергнуться ей, я увижу родной край и смогу вдохнуть воздух его полей и лугов!