Путь к надежде (СИ)

Нашлись среди нас и те, кто пожелал остаться в этой небольшой гавани, присоединившись к жившим там среброволосым тэлери. Они, взяв с собой вещи, покинули корабль. Но таких квенди было не много.

Мы вошли в белокаменный порт Альквалонде в закатных лучах.

Видимый с моря, город показался мне величественным. Его высокие башни, увенчанные куполами, и многоэтажные здания с колоннадами и балконами пленили мой взор.

Альквалонде был построен на берегу живописной бухты в форме глубокой чаши. А потому расположенные дальше от морского берега дома возвышались над ближними и были видны с моря также хорошо, как и те, что стояли у самого причала.

Порт был поистине огромным и таким прекрасным, что и во сне не привидится. Вдоль его причалов было пришвартовано множество тэлерских судов. Большинство — рыболовецкие шхуны, но были и небольшие маневренные боевые корабли.

Самим красивыми, более других радовавшими глаз плавностью линий, яркими украшениями вдоль бортов и богатой отделкой палубы, были прогулочные парусники. Раньше мне не доводилось видеть подобных им, но по внешнему виду этих судов я легко догадался об их назначении.

В порту наш корабль встречали. Собралась довольно многочисленная толпа эльдар. Большинство — местные тэлери. Кроме них среди толпы можно было различить многих нолдор и несколько квенди, относившихся к народу ваниар.

Первыми на берег ступили наши моряки из команды Орайрона. Они помогали выгружать вещи и спускаться на причал путешествовавшим с нами женщинам и детям.

Следом за ними по веревочным лестницам спустились войны ваниар армии Нолдарана Арафинвэ, пожелавшие вернуться из разрушенного Белерианда вскоре после окончания Великой Войны. На причале этих воинов уже встречали их счастливые родичи.

Последними покидали палубу закованные в кандалы воины нолдор, сражавшиеся в рядах армии Владыки в изгнании Эрейниона.

Я помогал спускаться Маладору. В его взгляде попеременно загорались то надежда и воодушевление, то великая скорбь по жертвам произошедшей здесь почти шесть сотен лет назад страшной резни.

Мне не верилось, что я достиг берега, к которому мой дух стремился с тех пор, как я помню себя. Озираясь вокруг, глядя на все, что меня окружало, я хотел насытить взор и память видами этого города, его порта и живописных окрестностей.

Едва мы спустились на доски настила, к нам выбежала из толпы какая-то дева. Она подбежала к Маладору и с криками «Отец! Отец, это ты!», схватила его плечо, стараясь заглянуть ему в лицо.

Когда их взгляды встретились, на лице девы можно было без труда прочесть разочарование.

— Ты не мой отец… — сказала девушка, отрицательно покачав головой.

Мой товарищ тоже покачал головой, подтверждая ее ошибку.

— Прости меня, господин! — просила его дева. — Не гневайся на бедную Серлотэль, что ждет из Хекелмара своего отца. Ты единственный из мужей, кто прибыл на этом корабле, мог быть им. Но ты не он…

Дева горестно вздохнула и закрыла лицо рукой. Мне стало жаль ее. Было заметно, что она покраснела от стыда и слезы сильнейшего разочарования готовы брызнуть из ее ясных серых глаз.

— Не печальтесь, — попытался я утешить ее. — Быть может, вы с ним скоро воссоединитесь. Кто знает, вдруг уже следующий корабль принесет его к вам в объятия.

— Я никогда не переставала верить в это! — гордо отозвалась Серлотэль. — А теперь, когда из Земли Покинутых Эльдар один за другим начали приплывать корабли, моя надежда окрепла.

— Но разве вы не помните его, если приняли меня за вашего родителя? — участливо спросил Маладор.

Дева отчего-то нахмурилась. Взгляд ее потемнел.

— Я никогда не видела отца. Мать была беременна мною, когда он ушел в Исход вместе с войском Нолофинвэ.

— Бедное дитя… — ошеломленно молвил мой товарищ.

— И все-таки, мне кажется, я знаю его, — словно не расслышав, продолжила дева. — Мать столько раз рассказывала о нем, что мне думается, я знаю отца лучше, чем он сам себя знает, — на лице Серлотэль снова появилась гордая улыбка.

— Настоящая нолдиэ! — кивнув на нее, сказал Маладор.

— И горда этим! — дернула головой дева. — А теперь прошу простить меня…

С этими словами она затерялась в окружившей нас плотной толпе.

Попрощавшись с Орайроном и его моряками, мы направились к указанному нам большому двухэтажному строению из белого камня, выстроенному у самого причала. Это был дом, где принимали всех обездоленных, кто прибыл из-за Великого Моря.

Столица тэлери постепенно погружалась в темноту ночи. На улицах и в окнах зажигались огни. Порт также осветился многими фонарями, подвешенными на тросах и светящими холодным бело-голубым светом.

Мы вошли в дом-прибежище. Туда же пришли и другие, кто, как и Маладор, носил на руках кандалы. Кроме того, там нашли приют и несколько женщин с детьми, путешествовавших без сопровождения мужчин.

Принимавшие нас тэлери расспрашивали каждого о его нуждах, о родне, о том, куда он направляется и что может понадобиться ему в дороге.

Они говорили на непривычном слуху языке. Их язык был понятен нам, но представлял странную смесь из высокого наречия и языка фалатрим Белерианда.