Путь к океану (сборник)

«От имени Российского правительства сим объяв­ляется всем иностранным судам, плавающим в Та­тарском заливе, что так как прибрежье этого залива и весь Приамурский край до корейской границы, с островом Сахалин, составляют российские владения, то никакие самовольные распоряжения, а равно и обиды обитающим инородцам, не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские воен­ные посты в заливе Искай и при устье реки Амур. В случае каких-либо нужд или столкновений с ино­родцами нижеподписавшийся, посланный от прави­тельства уполномоченным, предлагает обращаться к начальникам этих постов».

Объявление это было составлено на русском, ан­глийском и французском языках.

Передав документ одному из местных жителей, Невельской сошел в шлюпку и отплыл вниз по тече­нию. У мыса Куегда его поджидал топограф.

Невельской высадился и, расчистив место, наме­ченное для основания поста, водрузил флагшток и подготовил все для подъема флага. 1 (13) августа 1850 года Геннадий Иванович собрал гиляков из се­ления Куегда, выстроил матросов и со всеми обряда­ми, при барабанном бое и салюте из ружей и фальконета поднял русский флаг на Амуре.

Оставив при флаге пост из шести матросов с фальконетом и шлюпкою под начальством топографа, Невельской в сопровождении Позвейна и двух мат­росов на оленях через горы отправился в Петровское. Топографу было приказано сделать береговую съем­ку Амура от Николаевского поста до лимана, севе­ро-восточного берега лимана и берегов залива Счастья до Петровского зимовья. Так был заложен город Николаевск-на-Амуре.

XII. РАЗЖАЛОВАН.

АМУРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКОЙ КОМПАНИИ

Через гористую тайгу на оленях ехал Невельской. Но вот лес поредел и за увалом показалось бледно-голубое море. Несколько строящихся бревенчатых домов на берегу среди мелкорослого кустарника – это Петровское. На некотором расстоянии от него – юрты гиляцкого селения Гинель-Во. В зимовье все оказалось в образцовом порядке. Деятельный и расторопный Орлов прекрасно руководил строитель­ством порта. Гиляки охотно оказывали ему помощь, заготавливая лес и доставляя его на «кошку» в Пет­ровское.

Распорядившись о дальнейших действиях, Невель­ской отправился на транспорт. Орлов провожал его. «Охотск» снялся с якоря, паруса наполнились, и транспорт, вспенивая воду, медленно двинулся в мо­ре. Орлов долго шел рядом на байдарке и махал фу­ражкой.

В Аяне Невельской погрузил на «Охотск» продо­вольствие, снаряжение, всевозможные товары и от­правил транспорт в Петровское на зимовку для со­действия Орлову, которому предписал: когда Амур и его лиман покроются льдом, перевести людей из Николаевского порта в Петровское и весной, когда река снова очистится ото льдов, усилить этот пост и начать строить в нем казармы и магазины, а с откры­тием навигации 1851 года прислать в Аян транспорт с донесениями. На «Охотске» в Петровское зи­мовье отправилась жена Дмитрия Ивановича Орло­ва, приехавшая из Якутска, чтобы жить вместе с му­жем в Петровском или там, куда его еще закинет судьба.

Сделав необходимые распоряжения и закончив дела в Аяне, 10 сентября Невельской отправился в Иркутск. Но генерал-губернатора он не застал там. Муравьев уехал в Петербург и перед отъездом рас­порядился: Невельскому следовать за ним немед­ленно.

Но Невельской не мог быть в Иркутске и не по­видать Катю. После недолгого колебания отправился он к Зориным. С виду суровый, но внутренне холодея и кляня себя за слабость, Геннадий Иванович ждал, пока слуга ходил докладывать о нем хозяевам. Страх и недовольство собой растаяли сразу при виде ра­достного смущения Кати. Больше двух часов просидели они в гостиной Зориных. Взволнованно, с увле­чением говорили Катя и Невельской. Глаза девушки сквозь навернувшиеся слезы сияли радостью и глу­боким чувством. А сколько еще осталось нерасска­занного, недосказанного! Но надо уходить. Вечером снова дорога, снега, леса и впереди Петербург. Не­вельской, прощаясь, задерживает в своей руке ма­ленькую горячую руку Кати. С новой энергией и но­вой решимостью уезжает он, зная, что уже не оди­нок.

Всю ночь скрипят полозья, возок швыряет по уха­бам. Лошади несутся сибирским галопом, обгоняя в темноте медленные обозы. Всю ночь не спит Невель­ской, и радостны его мысли. А в Иркутске Катя ду­мает о далеком путнике.

Донесение о своих действиях в лето 1850 года Не­вельской еще 4 сентября послал в Петербург. Му­равьев получил его и к приезду Невельского уже успел, как говорилось, «повергнуть это сообщение к стопам его величества».

Николай I, не вникая в подробности, передал со­общение на рассмотрение Особого комитета. Члена­ми этого комитета, кроме Меншикова, Муравьева и Перовского, были Нессельроде, Чернышев и другие противники решительных действий на Амуре.