Путь к себе

— Может быть, и так, — согласился рассудительный сосед справа. — Я полагаю, что осуществляется научный эксперимент. И мы должны со всей ответственностью отнестись к его целям и задачам.

— Ну и что вам известно о целях и задачах? (Это тот, напротив Васюты. «Ехидный» — назвал его про себя Васюта). — К чему Вы собираетесь ответственно относиться?

— А я предлагаю — знаете что? Давайте стихи читать! (Этого голоса Васюта еще не слышал. Возник он слева через одного — рядом с Ехидным.)

— Может, еще и песни петь? — немедленно среагировал Ехидный.

— Можно и песни, — обескураженно отозвался голос, — но стихи лучше…

— Товарищи, подождите, — воззвал Рассудительный. — Так у нас дело не пойдет. Никакого порядка. Предлагаю выбрать председателя собрания, установить регламент…

— А как голосовать будем? (Это, конечно же, Ехидный.) — Ничего не видно. Как считать будете кто за что руку поднял?

— Да подождите Вы с Вашим голосованием! Это Недовольный голос подал. — Пока еще неизвестно, сколько нас тут. Вот на этом стуле, например, рядом с девушкой, есть кто-нибудь или нет? Я оттуда пока еще ничего не слышал.

«Да ведь это он про меня, — сообразил Васюта: Я еще пока ничего не говорил".

— Есть, — отозвался он хриплым от волнения голосом. — Я здесь есть… Васюта…

— А, молодое поколение! — развеселился Ехидный. — Металлисты-рокеры! Панки в банке!

— Я не панк, — обиделся Васюта. — И не металлист.

— Да? А кто же Вы? Представьтесь, пожалуйста.

— Я… это… не знаю… в школе учусь…

— Вот — пожалуйста! Он не знает, кто он такой! И это наша смена!

— Ну что Вы привязались к ребенку! — вступилась девушка слева. ("Тоже мне, защитница нашлась, — подумал Васюта. — Это кто ей ребенок? Уж не я ли?») Ну и что с того, что он о себе не знает? Люди вообще о себе мало знают. Можно подумать, что Вы о себе много знаете.

— Я все о себе знаю! — бросил Ехидный.

— Вот видите, — обрадовался Рассудительный. — Товарищ все о себе знает.

— Тогда пусть расскажет! — потребовал Недовольный.

— Что расскажет? — изумился Рассудительный.

— Все. Все, что знает, пусть и рассказывает.

— Это с какой же стати я буду рассказывать! — возмутился Ехидный.

— Значит, рассказать нечего, — подытожил Недовольный.

— А хотите, я о себе расскажу. — ("Это тот, который между Ехидным и девушкой, — сориентировался Васюта. — Который предлагал стихи читать».) Знаете, так хочется иногда кому-нибудь о себе рассказать. Только я всегда стесняюсь. А так, когда меня не видно и мне никого не видно — мне легче…

— Конечно, конечно! (Это соседка слева.) Расскажите!

Тут снова вступил Рассудительный:

— Очень хорошо! Итак, слово для доклада предоставляется товарищу… Как Ваша фамилия?

— Да что Вы привязались с фамилией, — опять вступилась девушка. — Как Вам не стыдно! У человека наболело, он душу жаждет раскрыть, а Вы — фамилия! Вы еще паспорт у него спросите. Пусть как хочет, так и рассказывает.

— Да нет, я не возражаю, — ретировался Рассудительный. — Просто во всем должен быть порядок.

Тут все хором заговорили:

— Пусть, пусть рассказывает.

— Успеете со своим порядком.

— Ишь, блюститель нашелся. — А Вы его не слушайте, молодой человек. Рассказывайте!

— Знаете, мне всегда во всем не везло, — начал Застенчивый. (Так его про себя окрестил Васюта.)

Это еще с детства началось. Помню, я начал собирать марки. И довольно много собрал. И тогда мне захотелось меняться. Знаете, есть такой магазин, где марки продают. Там, возле магазина, люди собираются и обмениваются марками. Я собрал все свои марки и пошел к магазину. А там ко мне подошли мальчишки и все марки у меня отобрали.

— В морду надо было дать! — не выдержал Васюта. — Вот ведь как Вы неверно рассуждаете, молодой человек, — вступил в разговор Рассудительный. Вы, молодежь, всегда так: чуть что — «в морду».

— А если не в морду — то куда? — поинтересовался Ехидный.

— Да никуда не надо было давать! Товарищу следовало разъяснить мальчикам их поступок, обратиться к старшим, в милицию заявить наконец…

— Ну и что же Вы сделали в этой, прямо скажем, неприятной ситуации? — спросил Недовольный.

— Я заплакал и пошел домой. И больше уже марки никогда не собирал.

…

— Ой, мне Вас так жалко, так жалко, — воскликнула девушка. — Ой, а Вы знаете, мне кажется, я Вас вижу. То есть не то чтобы совсем вижу, а так, что-то вроде облачка.

— Я Вас тоже вижу, — после паузы сообщил Застенчивый. — Такой, знаете ли, легкий контур…

— Молодой человек, — обратился вдруг к Васюте Недовольный, — а Вы случайно каратэ не занимались?

— Да так, немножко пробовал… — смутился Васюта. — А Вы откуда знаете?

— А у Вас костяшки на пальцах сбиты.

— Как это Вы узнали? Ведь меня же не видно. — Вас, положим, не видно, а кулаки Ваши уже проявились.

Васюта глянул на свои руки — и обмер. Самого его по-прежнему не видно — пустое место, только руки стали проступать, кулаки — так даже вполне отчетливо.

— Интересно, — продолжал Недовольный, почему это сначала вообще ничего не видно, а теперь вдруг становится что-то видно?

— Не так уж много и видно, — немедленно отреагировал Ехидный.