Путь к свободе. Начало. Понимание.

Пойдемте дальше. Готовы? Вы уже не белый и не черный, и не желтый. После этого понимания вы уже не можете принадлежать ни к какой нации или народу, с его глупым патриотизмом. Вы сбрасываете с себя весь этот бессмысленный груз, все эти условности. Вы теперь — человек. Вы — это другой. Вы такой же, как и все. Мир — это вы, а вы — это мир, как постоянно говорил Д. Кришнамурти. Вы точно такой же, как и другие. Попробуйте теперь жить с этим. Посмотрите на мир, осознавая, что все вокруг — люди, которые ничем не отличаются от вас. Они просто родились и были воспитаны в другой культуре. В другой социальной обстановке, другими родителями. Другими людьми, которые передали им другие отношения, другие страхи. Вы, например, боитесь тараканов, а другой человек — нет. Вы в своем страхе оправдываете себя, говоря, что они мерзкие, грязные, противные и т. п., совершенно не понимая, что этот страх, возможно, был навязан вам вашей матерью или был сформирован кем-то еще. А у другого человека, мать которого погибла (на месте которого могли бы быть и вы), совершенно другое к ним отношение, ведь он вырос в детдоме, где их было полно, и никто не обращал на них внимания. А случись вам жить где-нибудь в Таиланде, так вы, возможно, даже ели бы их с удовольствием.

Посмотрите, как формируются наши отношения к чему-то. Один из моих друзей ненавидит голубей и кошек, ничто не может убедить его в том, что это не самые мерзкие животные, ведь он действительно чувствует отвращение. Он помнит то, что сформировало это отношение, но не понимает самого процесса. Или, скорее, не может от этого отношения избавиться, так как серьезно относится к тому, что чувствует. Всему виной та картина, которую он наблюдал в детстве: дохлую, разлагающуюся кошку клевали голуби. Его отвращение при виде подобного зрелища было настолько интенсивным, что закрепилось, приклеилось к восприятию кошек и голубей. У маленького ребенка нет отношений, но у его матери они есть, и она учит его чувствовать то же, что и она, говоря «фу», «бяка» и т. п., например, в отношении фекалий. И затем отношение, эмоция цепляется за восприятие чего-то определенного, за образ, за слово, за идею. После этого, когда мы слышим, видим, ощущаем, то есть воспринимаем это что-то, мы автоматически чувствуем некоторую определенную эмоцию, связанную с этим образом. А так как мы серьезно относимся к тому, что чувствуем, то не сомневаемся в своем отношении, и, реагируя на свои эмоции действием, этой своей реакцией мы поддерживаем эмоциональные фиксации нашего восприятия. Мы перестаем жить реальностью, мы живем собственными, относительными, ее интерпретациями. Как сказал дон Хуан Кастанеде: «Сначала мы учимся думать о вещах, а потом учимся смотреть так, как мы думаем».

Вы кричите на одного человека, и он начинает плакать; кричите на другого, и он приходит в ярость. Эти реакции людей (то есть наши реакции), эти ответы на вызовы восприятия были сформированы нашими жизненными обстоятельствами, и хотя, конечно же, все люди разные, однако же и у очень похожих по характеру людей, могут сформироваться совершенно различные реакции на одни и те же раздражители. Процесс формирования реакций прекрасно описан психоанализом, и нам ни к чему в него вдаваться. Нас здесь интересует лишь понимание их условности.

Нам совершенно необходимо понять, что наша эмоция не является индикатором обоснованности, оправданности и истинности нашего отношения к чему бы то ни было. Однако это очень сложно, ведь она целиком захватывает наше осознание, и свободного внимания практически не остается. И здесь мы переходим ко второй части данной главы, к иллюзии независимого «я». К вопросу о том, есть ли что-то действительно независимое в содержании нашего сознания?