Путь к свободе: О зависимости от вещей, людей и мнений

А образ несвободы — богатый юноша, которому Господь отвечает, что нужно для того, чтобы наследовать жизнь вечную: Продай имение твое и раздай нищим <…> и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21). Но юноша связан своим богатством, и он не идет. И другой человек, который подходит и говорит: «Учитель, я пойду за Тобой!» — и слышит: «Сын Человеческий не имеет где приклонить голову» (см.: Мф. 8, 19–20), тоже смущается этим ответом, и тоже не готов идти. Несвободным и связанным оказывается и тот, который обещает: «Я пойду за Тобой, но позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего» (см.: Лк. 9, 59).

А вот в тех, кто, встретившись со Христом, тотчас все бросает и идет за Ним вслед, мы как раз и находим дар свободы. До встречи с Ним они были связаны очень многим. И не обязательно даже какими-то греховными страстями, как Закхей или жена-блудница, но обычными, житейскими, земными вещами, которыми так или иначе связан каждый человек, но, как только они увидели Его, тотчас же разрешились от связанности всем этим и пошли за Ним.

Тайна узнавания

Это, наверное, и есть самое главное в разговоре о свободе. Для чего она нужна? Для того, чтобы увидеть Его, узнать Его и пойти за Ним — за Тем, в Ком Одном вся наша жизнь, в Ком заключается абсолютно все для человека. Свобода необходима человеку для того, чтобы жить той жизнью, для которой он создан. Все иные виды жизни — это ее заменители, суррогаты, нечто искаженное и неправильное. А жизнь, для которой Господь сотворил нас, — это жизнь с Ним, в которой человек, живя с Богом, в то же время обретает себя самого — таким, каким Господь хотел видеть его изначально. Через это и происходит восстановление человека, восстановление в нем образа и подобия Божия.

Происходит это через встречу со Христом: в Нем человек видит этот идеальный образ, к которому он стремится и который в то же самое время есть в нем самом. У святителя Николая Сербского[33] можно встретить такую замечательную мысль: что происходило, когда люди, зачастую совершенно пропащие, падшие, встречали Христа? Они видели взгляд Христа, он проникал до самой глубины их сердца, и в это самое мгновение они вдруг узнавали в Нем то лучшее, что есть в них[34]. В каждом человеке живет нечто неизмеримо лучшее, чем то, что он являет собой в реальности: это то, что вложил в него Господь. Оно никуда не уходит, никогда до конца не исчезает. Оно может быть в человеке скрыто, может быть в нем повреждено, искажено, но тем не менее всегда в нем остается. И когда человек встречает Христа, он вдруг видит в Нем то, что есть лучшего в нем самом, — самое главное, что в нем есть, самое сокровенное, самое подлинное. И это лучшее оживает в его душе и начинает тянуться ко Христу.

И именно в этом заключается удивительная тайна узнавания Христа. Но вслед за тем человек делает выбор: либо отдается этому чувству, либо подавляет его в себе, либо даже с ненавистью и ожесточением искореняет его из своей души. Подавляя его в себе, человек фактически идет на то же самое, на что пошли старейшины народа иудейского, — человек убивает Христа в себе самом, делает Его как бы несуществующим, идет на пусть не столь масштабное и не столь очевидное, но тем не менее сознательное богоубийство. И одновременно отрекается от своей свободы.

Чтобы не обратиться вспять

Иногда мы можем проследить, как складывалась жизнь людей, подобных Закхею, жене-блуднице или апостолам, после встречи со Христом, после этого первого момента выбора; в некоторых случаях — можем только частично; в некоторых же — вообще не можем этого проследить. Но надо сказать, что любой человек делает подобный выбор день за днем. Когда-то он делает его впервые, а потом очень часто бывает так, что жизнь его то подтверждает этот выбор, то вновь опровергает. Только лишь мученик, пошедший на мучения и на смерть ради Христа, делает выбор однажды, платя за него жизнью. А любой другой человек, пока он жив, находится в состоянии выбора, находится в состоянии его утверждения или же отказа от него.

Если говорить о жизни апостолов, они, в какой-то момент сделав выбор, уже не обращались вспять. Вспомним, как Господь спрашивает их, не хотят ли и они отойти от Него, подобно другим засомневавшимся ученикам, а апостол Петр отвечает: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). Но тем не менее и после этого все-таки были у апостолов и моменты слабости, и моменты ошибок. Хотя, безусловно, заблуждаются те, кто видит в отречении Петра (см.: Мф. 26, 69–75) или бегстве учеников (см.: Мф. 26, 56) некое тотальное предательство, равное предательству Иуды. Это совершенно разные вещи.