Путь к свободе (СИ)

— Стой! — мигом сорвавшись со стула, на котором сидела, выводя очередной «шедевр», в один прыжок подлетела к отверстию, не дав ему захлопнуться. — Подожди! Прошу! Всего минуту! Пожалуйста…

Наверно, мольба в моём голосе была на грани истерической, потому что на дверцу перестали давить, показав тем самым, что готовы слушать. Да только говорить совсем не спешили.

— Прости… Я знаю, как вы относитесь к полукровкам… и ко мне в особенности, но… пожалуйста… поговори со мной. Эта тишина просто ужасна.

Ответа не было, лишь один короткий странный вздох говорил о том, что мой молчаливый собеседник ещё здесь. И тут неожиданно я очень остро почувствовала его сожаление… и растерянность.

— Тебе запрещено со мной разговаривать? — поразила меня неожиданная догадка, а с противоположной стороны стены снова послышался вздох. — Давай так, я буду спрашивать, а ты будешь отвечать стуками: один раз будет означать «Да», два раза — «Нет». Давай попробуем… пожалуйста…

Неожиданный звук одного тихого короткого удара ввёл меня в состояние близкое к настоящей эйфории. Всё ж надо было довольно долго просидеть в полном одиночестве, чтоб так дико радоваться всего одному утвердительному ответу… И даже не ответу — звуку.

— Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как это меня радует, — проговорила, облокачиваясь на стену у самого открытого отверстия. — А мне всегда еду приносишь именно ты?

Один удар.

— Её Фэй готовит? Я угадала?

Снова один удар. Какое же счастье иметь собеседника. Наверно, сейчас по степени зашкаливающего позитива, я была похожа на сверкающую звезду на макушке новогодней ёлки. Так же светилась и радовала всех вокруг. По крайней мере, в огромных зеркалах я выглядела как никогда счастливой.

— Передай ей, пожалуйста, огромное спасибо… и надеюсь, она на меня не злиться…

Два удара.

— Значит не злиться… Это очень, очень хорошо. А Лари? Она здесь? — при упоминании подруги, глосс дрогнул. Всё ж, по иронии судьбы её предостережение дошло до меня слишком поздно. Хотя, вряд ли бы это что-то могло изменить. Лит прав, рано или поздно… в этом месяце или в следующем, но меня бы обязательно поймали. Это было ясно давно.

Один удар.

Отлично. Хотя… кто может знать так много о Снежных сёстрах? Да кто угодно… Это может быть и Тамир, и Арти, и Эверио, и Макс… даже сам Эрик может. Хотя, я бы в жизни не поверила, что это он. Но отчего-то именно сейчас мне стало принципиально важно, кто мой собеседник.

— А… имя своё ты мне тоже сказать не можешь? — спросила я, осторожно.

Два гулких удара были вполне предсказуемыми. Что ж… будем искать другой способ.

Пораскинув мозгами, вдруг неожиданно вспомнила, что я всё же эмпат, да только замкнутый барьер не давал мне в полной мере чувствовать того, кто был за стенкой, а отверстие для еды пропускало только отголоски его эмоций. Хотя… Я точно знала, что это парень. Что он очень тепло относится к упомянутым мной девушкам, да и ко мне негатива не испытывает…

— Мы знакомы? — вот, первая умная мысль за весь вечер.

Один удар.

Круг подозреваемых существенно сузился. И ещё… я очень отчётливо ощутила, что он улыбается.

Честно, очень хотелось продолжить выяснение методом перечисления имён, да только неожиданно послышалось три удара, дверца захлопнулась, и я снова осталась одна…

Он ушёл… Но сам факт, что впервые, за огромное количество времени, я имела возможность с кем-то говорить, радовал почти до безумия. И поднявшись на ноги, я вдруг запела… Какую-то эстрадную фривольную песенку с незамысловатым сюжетом, и горланя во весь голос, принялась выплясывать перед огромными зеркалами.

Потом стянула с кровати простынь, завернулась в неё, как в длиннющее платье… посмотрела на себя… решила, что поверх одежды это выглядит глупо, и, стянув с себя почти всё, принялась примерять огромный кусок ткани на разный манер. Петь при этом я не переставала… хотя даже мой, не совсем приятный голосок, был всё ж лучше, давящей тишины.

Что я только не исполняла…

Сначала всё, что смогла сходу вспомнить… потом в голову пришла песенка про шторм… Да только от неё моё настроение мигом опустилось чуть ниже плинтуса. А прямиком за ней в памяти всплыли строчки из песни Иларии:

«…Свой мир он зовёт игрою,

Не верит давно слезам.

Рискуя самим собою,

По жизни идёт он — сам…»

Я глухо рассмеялась, вдруг понимая, что этой пропетой фразой сама себе ответила на тот вопрос, что тревожил мою глупую голову уже давно. Тот вопрос, который я себе задавала неоднократно, да только отчего-то упорно не хотела получать на него ответ… Но… теперь я, наконец, поняла, почему Рио всегда со мной играл. Поняла… Но лучше бы и дальше оставалась в неведении.

Как же тяжело осознавать, что я всегда была для него чем-то вроде непредсказуемого диковатого зверька. Его сердце давно перестало чувствовать… возможно, именно после того, что сделала Ния. А я, по собственной глупости была настолько ослеплена своими безумно сильными чувствами к нему, и совершенно не понимала, что являюсь для Рио всего лишь забавой.