Путь к свободе (СИ)

Зато теперь… стоя на развалинах собственной жизни, я, наконец, осознала всю иронию ситуации. Хотя, менять что-то всё равно бесполезно. Если только сердце мне вырезать или произвести очередное форматирование памяти. Да и то, нет никакой уверенности, что это поможет. Ведь зараза с именем Эверио, давно проникла куда дальше… просочилась в каждую клеточку тела… сплелась с душой и выдворить её оттуда, увы… невозможно.

Я села под стену, схватив первый попавшийся лист с рисунком, коих здесь валялось великое множество и, развернув его чистой стороной, принялась записывать… всё, что приходило в этот момент в голову.

… Прощай мой друг… любви не будет.

Пусть правда сердце мне остудит,

И пусть меня за то осудят,

Но душу камню не вернуть…

И пусть я глупо обманулась…

В моря иллюзий окунулась…

В обманных чувствах захлебнулась…

И не найти обратный путь.

Забудь, мой друг… пусть время льётся.

Пусть радость в твою жизнь вернётся,

Пусть счастье губ твоих коснётся…

Я выдержу… а ты забудь.

Пора… прости… года остудят

И связи прошлые разрубят.

И пусть меня любовь погубит…

Но я уйду, а ты забудь.

Наверно, во мне правда что-то сломалась… какая-то заслонка или предохранитель, потому что теперь выражение чувств в кривых рифмах надолго стало моим основным занятием. Когда же строчки перестали складываться в стихи, а вдохновение кануло в небытие, я снова впала в апатию…

Тогда-то мне и пришло в голову поведать бумаге всю ту историю, в которую я вляпалась, повстречав тёмной летней ночью человека по имени Тамир. Описывая события минувших дней, я будто снова погружалась в них, вспоминала, анализировала, делала выводы. Иногда, когда эмоции начинали зашкаливать, опять принималась строчить стихи… затем снова возвращалась к дневникам.

Сначала писала на оборотных сторонах изрисованных листов. А потом, когда они закончились, стала выводить буквы и прямо поверх рисунков. В общем, довольно скоро моя камера стала напоминать кабинет безумного профессора, потому что исписанные бумажки были повсюду. Где-то целые, где-то скомканные и порванные, но они достаточно плотным слоем покрывали пол моей камеры, оставляя только две узкие тропинки: к ванной и отверстию для еды.

Возможно, я бы продолжала писать и ночами, да только в кромешной темноте, которая возникала, когда гасили свет, не так-то легко получалось что-то записывать. Хотя мыслей в голове был целый ворох, и они упорно требовали выхода.

После того дня, когда мне удалось пообщаться с парнем, что приносил ужин, он больше не рисковал хоть как-то давать о себе знать. Теперь поднос с вкусностями стал появляться в комнате почти бесшумно, и я как бы ни старалась поймать этот момент, так ни разу и не смогла. Судя по всему, теперь во время доставки пищи, моё внимание специально отвлекали, как когда-то меня учил Рио. Или я просто была слишком увлечена своим новым занятием, а оно временами затягивало настолько, что окружающий мир полностью переставал ощущаться.

А время всё текло…

Вопреки всем моим предположениям и ожиданиям ни Эрик, ни какой другой представитель Совета, ни даже Литсери так ни разу ко мне не пришли. И если бы ни еда, что неизменно появлялась у дверцы в стене, я бы могла подумать, что про меня просто забыли.

Придя к выводу, что слишком расточительно так бесполезно тратить драгоценное время, я решила возобновить свои тренировки. Только теперь они занимали по моим скромным подсчётам не меньше двух часов, хотя… вносили огромное разнообразие в мою малоподвижную жизнь. А ещё, я стала рисовать на стенах. Бумага- то кончилась, а желание творить осталось. Так вскоре моя белая камера медленно стала превращаться в разноцветную, а большая пачка карандашей сточилась до мелких обрубков. Эх, дали бы мне краски… Или бумаги побольше… Да и писать чем-то надо было…

В общем, спустя почти три недели заточения, я решилась на крайние меры, и подойдя к запертой двери, со всей силы затарабанила по ней кулаками (заодно удары поотрабатывала).

— Изверги! Эй! Есть кто живой! — орала я. — Хватит прятаться! Я же знаю, что одну меня тут не оставят!

Ответа не было. Но, отчего-то мне понравилось поднимать шум, и останавливаться я не собиралась.

— Требую парламентёра! Негодяи! Если не ответите, буду бить дверь, пока не выпадет! — в подтверждении моих слов, она как-то жалобно скрипнула, но с места не сдвинулась. Нет, с угрозами я конечно погорячилась. Всё ж эту металлическую громадину мне вряд ли удастся сломать, но… при желании… фантазия начинает работать отменно.

Я обвела комнату хитрым взглядом, решая, что бы такого вытворить, чтобы меня послушали, и не придумав ничего более путного, решила разбить зеркало. В общем, эта идея с самого начала была бредовой, ведь можно было догадаться, что оно окажется чуть-чуть прочней двери. Но я не успокоилась…