Путь к свободе (СИ)

А в голове тут же родился новый план! Перевернув кровать, я стала бить ногами по её деревянным ножкам, намереваясь их отломать. Грохот стоял жуткий. И если на него не сбежалось полгорода, то стоит позавидовать местной звукоизоляции. В общем, когда все четыре конечности моей кровати были от неё отделены, я уселась на пол у запертого отверстия в стене, разгребла в разные стороны листы со своими каракулями и, сложив добытые дрова шалашиком, развела костёр.

Благо мне для этого совершенно не нужны были спички или что-то подобное. К тому же, возня с огнём мне лично всегда прибавляла сил… моральных, по крайней мере. Да только извлечь искру со сдерживающим браслетиком оказалось совсем не просто. Но реально… Много сил ушло на преодоление барьера, даже больше чем много. И я никогда бы не пошла на это, если бы не находилась на грани…

Но огонёк всё же полыхнул, а комната вмиг наполнилась противным чёрным дымом, от плавящейся краски. И, к моему ужасу, уже через минуту стало совершенно нечем дышать… а ещё через две, пламя перекинулось на разбросанную по комнате бумагу.

Я смотрела на творящееся вокруг, и не могла сдвинуться с места. Ведь такого поворота моя фантазия явно не предугадала. И если в любых других обстоятельствах мне бы не составило никакого труда погасить этот пожар одним коротким мысленным приказом. То сейчас… с блокатором на ноге… в условиях полной энергетической изоляции, я оказалась бессильна. И застыв в состоянии полного ступора могла лишь в ужасе наблюдать, как разгорается вокруг пламя.

Вот уж не думала, что мне… той, для кого огонь даже больше чем просто родная стихия, суждено погибнуть именно так… в пожаре, разгоревшемся по собственной глупости.

Странно, но эта мысль мигом вернула меня в реальность, быстро напомнив, что у меня есть ванная комната, а там есть вода… Правда, нет ни ведра, ни даже тазика… но есть оставшаяся с обеда глубокая тарелка… и кружка.

Конечно, не так легко потушить разгорающийся пожар такими дозами воды, но… если сильно захотеть… возможно и такое. А я носилась со своими ёмкостями подобно бешеному тайфуну, набирая в них воды и быстро выливая на горящий пол. Что-то пыталась затоптать… некоторые участки била свернутым одеялом… В общем… пожар мне потушить удалось, но то, во что теперь превратилась когда-то белая комната, говорило о многом…

Я обессилено уселась на чистый участок пола у большого зеркала и обвела ошарашенным взглядом плоды своих творений. Да уж… Больше ничего здесь не напоминало о былой чистоте. Стены почернели, закопченный потолок и вовсе стал похож на большую грозовую тучу. Повсюду летали мелкие хлопья серого пепла… бывшего раньше моими рисунками, а пол и вовсе стал напоминать чёрное болото.

— Что, нравиться? — послышался до жути раздражённый голос, и, подняв глаза, я наткнулась на злобный взгляд карих глаз Эрика.

И кто бы знал, как я была рада его видеть. И никакие обстоятельства не могли на это повлиять. Ни пожар, ни его крик, ни то, что я была его пленницей. Да только Эрикнар этих чувств не разделял, продолжая сверлить меня угрожающим взглядом.

— Тиана, бестолочь, ты чем думала, когда решила играться с огнём? — закричал он. — Идиотка упёртая! Зачем нужно было устраивать этот балаган?

— У меня кончились карандаши… — тихо ответила я. А потом дико рассмеялась.

Вот уж действительно, картина: «День из жизни психиатра Эрика». Смотрела бы со стороны, обязательно ужаснулась, а так… ну что… со всеми бывает.

— Карандаши? — казалось, Эрика хватит удар от удивления. Но этот его вопль лишь добавил масла в огонь.

— Да, карандаши! — уверенно ответила я, сквозь смех. — А ещё мне нужна бумага и краски! И книги! Много-много книг!

— Ты их тоже палить будешь? — не унимался парень.

— Нет… читать… — как ни в чём не бывало, ответила я. Будто вопрос на самом деле был задан без иронии, и считался вполне элементарным.

Но Эрик предпочёл пропустить последнюю фразу мимо ушей, и подойдя ближе, грубо поставил меня на ноги.

— Ты чуть себя не угробила из-за карандашей? Идиотка! Ты же могла задохнуться… Сгореть здесь заживо! — он тряс меня за плечи, и только сейчас, глядя в его злые глаза, я смогла вернуть себе адекватное состояние. Да только Эрика это совсем не обрадовало:

— А разве мне есть, что терять? — в голосе сквозила такая злобная усмешка, что Эрик невольно отшатнулся. — Я здесь сижу бесконечно долго, и ничего не меняется. Никто со мной не говорит, никто не приходит… А тишина… Эрик, она убивает… сводит с ума.

— Я вижу.

— Скажи… как долго это продлиться? Сколько ещё ждать? — взмолилась я, не отпуская его взгляда.

— Тебе так не терпится расстаться с жизнью? — его прямолинейность всегда действовала на меня отрезвляюще. Всегда… но не сейчас.

— А разве это жизнь?

Он хотел ответить, но слова застряли посреди горла, и Эрик сделал то, чего я никогда не могла от него ожидать — притянул меня к себе, и сжал в объятиях. От тупого чувства защищённости, захотелось рыдать в голос, но… я лишь уткнулась лицом в его плечо, и закрыла глаза.