Путь к Цусиме

"Наш "догоняющий" отряд с успехом может быть назван отстающим. Мы идем в общем много тише отряда Фелькерзама. Судьба бьет нас почти без перерыва. Из Суды решено было уйти 18 декабря; все было исправно и в полной готовности, как вдруг 17-го утром на "Олеге" ни с того ни с сего лопнула паровая труба вблизи флянца. Пришлось отправить эту трубу в Пирей. Послали ее на крохотном номерном миноносце. Погода засвежела. У него не хватило угля на весь переход; едва добрался до Пороса с 10-ю пудами угля в запасе. Забрал уголь; но дойти до Пирея ему опять не удалось; не доходя 8 миль до Пирея у него сломался вентилятор в кочегарке… Пока миноносец нагонял пар, его обгоняли парусные лодки… Ветром как-то вогнало в гавань и его. Командир полагал, что вся работа с трубой задержит отряд на 15–20 часов, а тут в этот срок едва добрался миноносец до Пирея… На лучшем заводе, при условии работать день и ночь, затребовали на эту работу три дня. Посланный с трубой миноносец не мог вернуться обратно и затребовал себе месячный срок для ремонта. За трубой послали другой номерной миноносец, такую же дрянь, как и первый. Отойдя 20 миль от Суды, он должен был вернуться обратно из-за крупной неисправности в котлах… Пока труба чинилась на заводе, туда привезли на греческом пароходе (!) еще три трубы с "Изумруда" и "Олега"…

Известие о падении П.-Артура было получено отрядом Добротворского, когда он все еще продолжал стоять в Суде и чинить паровые трубы, лопавшиеся на крейсерах "ни с того — ни с сего".

Впечатление от этого ошеломляющего известия одним из наших товарищей в письме к его брату было охарактеризовано в следующих словах:

"П.-Артур сдан Японцам… Теперь в этом нет более сомнений. Что же ожидает нас в будущем? Неужели и после этого все-таки пошлют на убой нашу "непобедимую армаду". Все равно ни при каких случайностях на успех мы надеяться не можем. Нам нельзя бороться с Японцами: на бумаге у нас… все есть, но на деле очень мало путного; у нас ни одно судно прилично не оборудовано, все сделано кое-как, "на живую нитку"; долговечность сооружений рассчитана главным образом на то, чтобы миновать благополучно день сдачи; а затем как только началась настоящая работа, сейчас же начинается и ремонт, самый настоящий "большой ремонт"… Смешно сказать, наш отряд уже два месяца в пути, а машины наших крейсеров все еще не могут развить и половины той скорости, которая для них была обязательна… на бумаге, конечно. За этим должны были следить ревизоры, контролеры, комиссия, подкомиссии, сверхкомиссии; но они следили… за чем-то другим. А затем главное вот что: дрянь большинство наших кораблей, плохое царит на них и настроение у всех, — у офицеров, у команды… В газетах мы читаем о том, как Японцы с радостью идут на смерть за свою дорогую, любимую родину, за ту жизненную идею, которую все они отстаивают. А мы, что мы отстаиваем?.. Пред нами изо дня в день демонстрируются самые плачевные результаты системы бесконтрольного управления… Откуда у нас возьмется это воодушевление? Посмотришь кругом: одни клянут и негодуют, другие словно опущены в воду, третьи через силу стараются что-то делать, но сделать путного ничего не могут, — окружающая нас "дрянь" одолевает"…

"Остановка нашего отряда в Суде на 3 недели несомненно способствовала его украшению. Подремонтировали, подправили машины, и ход наших кораблей начал приближаться к полному: на "Олеге" задают валу уже 135 оборотов в минуту. Это довольно близко к 150 оборотам, которые он должен делать. И он будет их делать, по-видимому; вот подправят только еще котлы, да угля бы дали получше, а не такую дрянь, какую Немцы спускают нам здесь под рубрикой "кардифа" по сверх-кардифным ценам"…

"Пришли в Джибути, и опять новая остановка… На этот раз стоим из-за неизвестности, куда идти. Рядом с нами на рейде стоят 12 угольщиков для эскадры Рожественскаго: стоят и не трогаются. Их удерживает на месте боязнь японских крейсеров, появившихся в Индийском океане и занимавшихся потоплением угольщиков; шесть из них были потоплены на пути от Кана к Мадагаскару, а четыре около берегов Батавии. Положение Рожественского у Мадагаскара, лишенного подвоза угля, не из приятных. Конечно, найдутся смельчаки, которые доставят уголь и ему; но те угольщики, которые стоят в Джибути, наотрез отказываются идти. Раньше они по контракту должны были подчиняться морскому ведомству. Теперь же они имеют предписание от компании — исполнять только ее приказы и не выходить из Джибути до получения от нее телеграммы. При таких условиях мы рискуем не получить даже и скверного угля"…