Путь к возвышению (СИ)

— Я тут подумал, как иронично, что мы, образованные маги, вынуждены собирать дрова вручную, палатку возводить… потому что боимся ветра и дождя, которые давно себе подчинили. Мы довольно беспомощны, вы не находите?

— Потому что тратить силы на такие глупости бессмысленно, — Алданон сделал паузу, а затем добавил, чувствуя себя преподавателем-занудой: — Маги ничего не подчиняют, только временно пользуются Плетением и стихиями.

— Ну да, ну да, я понимаю… — отмахнулся Форд. — А ещё мастер Салхана не хочет, чтобы мы погибли в области мёртвой магии, как беспомощные котята. Так он вроде как заботится о нас.

Алданон не переставал дивиться глупостям, которые могли выдавать образованные и сами по себе неглупые люди: чем больше знаний получало общество, тем больше оно утопало в каких-то предрассудках, дикости. Археологическое общество билось за свет истины, но даже оно допускало ошибки, из рук вон плохо заботясь о студентах, например, допуская серьёзные пробелы в их подготовке и позволяя плодиться заблуждениям. Тогда откуда браться новым гениям, вроде мастера Дюрранта?

— И часто ты с ним работал? — между делом уточнил Алданон; Форд покачал головой и улыбнулся.

— Это моя вторая экспедиция, а сам мастер, насколько я знаю, редко покидает город — разве что на аукционы. Поверьте мне, он умудряется следить за нами даже из своего кабинета, словно чует лишние растраты.

Когда они вернулись, Энна расставила палки «домиком» вокруг огня и подкинула угля; палатка уже была готова. Ледяной иглой уколола мысль, что спать все будут рядом, хотя иначе и быть не могло: тогда каждый отвечал бы за свою палатку. Ульфгар, кряхтя, уселся перед костром, достал трубку и принадлежности к ней, затем перевёл взгляд на погрустневшего Алданона.

— Ты и правда по предметам прошлое видишь? Я думал, что прорицатели больше… ну, по будущему, очевидно!

Алданон часто слышал такой вопрос, поэтому не удивился.

— Время и материя — основные формы бытия, на которых строится физический мир, не беря в расчёт другие Планы, где даже Плетение не существует — но даже они подчиняются фундаментальным законам, которые мы пока не понимаем. Время определяет длительность и последовательность материи; оно вне нас, но также и внутри нас. На его течение мы повлиять не можем, в отличие от материи. С точки зрения сознания, время — это «пустое созерцание» определённого состояния материи. [1]

Несколько мгновений был слышен лишь треск костра; Ульфгар с каменным лицом смотрел словно через Алданона куда-то в открывшееся разуму пространство, а Форд, тактично кашлянув, попытался пошутить:

— Вот поэтому никто не выбирает школу Прорицания основной.

— Ого, как красиво сказано — «пустое созерцание», — с восторгом заметила Энна, и Алданон почувствовал гордость за свою школу.

— Правда, это сказал не я, а другой учёный, который скорее был философом, чем исследователем.

— Нет, я и про движение породы могу на диалекте Шанатан задвинуть такую же дичь — хрен вы разберётесь! Но я же хочу, чтобы меня поняли! — возмутился Ульфгар, хотя и продолжал улыбаться в бороду. — Все мы мастера своего дела, но давай условимся, парень, что говорим друг с другом на общем диалекте.

— Простите, я постараюсь, — Алданон в смущении опустил взгляд и попытался обойтись без сложных мыслей. — Опытные прорицатели могут проследить движение материи в будущее, но у мёртвых его нет, и в этом случае смотреть остаётся только назад — те события уже произошли, с ними проще работать, но не интерпретировать: прорицатель необъективен, он может понять видения только в рамках собственного мировоззрения — а для этого нужно как-то выйти за рамки общественных норм и морали.

— Поэтому Прорицание никогда не станет точным инструментом исследований, — подвёл итог мастер Салхана и стрельнул тяжёлым взглядом, отчего Алданон тут же растерял охоту что-либо рассказывать. — Мы не можем вдруг забыть о воспитании, истории и культурных традициях, с которыми выросли, и смотреть на мир подобно богу. Всё это лишь красивые идеалы, но не более.

Больше они к этой теме не возвращались. Ульфгар отвлёк Салхану картой, чтобы уточнить кратчайший путь, а Энна вскипятила воду с травами в котелке и разлила по чашкам, чтобы все могли согреться и спокойно лечь спать. Несмотря на усталость и подпорченное настроение, Алданон невозмутимо пил чай и крутил в ладони амулет Фейн.

На сей раз она сидела в воздухе, болтая ногами в сандалиях, поэтому воображение дорисовывало край крыши. Кто-то был с ней рядом, какая-то девушка — сестра или подруга, — с которой Фейн обсуждала свои планы на будущее:

«Как только папа вернётся, сразу поставлю его перед фактом, что в следующий раз поеду с ним… А тебе ещё рано, подожди. Опасно! Вот я освоюсь и заберу тебя с собой, клянусь!»