Путь к Замку, или Курс лекций о Франце Кафке

В мире Франца Кафки все не так: его художественная реальность и судьбы его персонажей всегда управляются иррациональными силами, понять логику которых или вступить с ними в диалог кафкианские герои никогда не смогут. В версии мира этого писателя Бог как гарант и персонификация истины или умер, или непостижим, или недостижим. Мир Кафки – богооставленный, неуютный и чужой человеку. Поэтому Йозеф К. никогда не сможет получить оправдательный приговор и даже узнать, в чем его вина (роман «Процесс»), землемер К. никогда не дойдет до Замка (роман «Замок»), а Грегор Замза не превратится обратно в человека (новелла «Превращение»).

В новелле «Как строилась китайская стена» можно увидеть кафкианское понимание жизни в миниатюре. Безымянный строитель Великой китайской стены рассказывает читателю, что рабочие, создавая этот инженерный шедевр, делают только его отдельные участки. Когда их работа заканчивается, строителей перевозят на другое место, а соединяют построенные участки стены уже другие рабочие. То есть никто из тех, кто создает это великое сооружение, не видит результатов и цели своего труда. Кроме того, строители не понимают и практического смысла в этой стене: она создается для обороны северного Китая, а они живут в южных провинциях. Замысел этого огромного проекта существует, но он скрыт от человека, который занят его воплощением. Персонаж говорит: «В помещении руководителей (где этот покой находился и кто сидел там – не знает и не знал ни один человек, кого я ни спрашивал), в этом покое, должно быть, кружили все человеческие помыслы и желания, а им навстречу неслись все человеческие цели и их осуществления. В окно же на руки, чертившие эти планы, падал отсвет божественных миров»89.

Многие литературоведы считают, что мировидение Кафки совпадает с картиной мира, выраженной в Ветхом Завете. Франц Кафка внимательно изучал иудаизм, учил иврит, и в его дневнике есть записи, говорящие о близости ветхозаветной модели жизни его мировидению: «Нашел [в Библии] свое собственное мнение или, по крайней мере, мнение, которого я до сих пор придерживался» (16 сентября 1915 года), «Только Ветхий Завет все видит – ничего больше об этом не скажешь» (6 июля 1916 года).

Ветхозаветный Бог – иррациональный, ревнивый демиург, чьи поступки и требования не совпадают с человеческой логикой и моралью. Он может потребовать от отца убить сына и единственного наследника (легенда об Аврааме и Исааке), лишить имущества и близких беспорочного праведника Иова и сделать его прокаженным, уничтожить несколько раз людей, им же созданных, но отклонившихся от его плана (легенды о Всемирном Потопе, гибели Содома и Гоморры). И при этом Творец может сказать: «Ибо Я милосердия хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Книга пророка Осии, 6:6). В созданном мире есть замысел, смысл и логика, но они недоступны человеческому пониманию, потому что это логика Бога, а не человека.

В новелле «Верхом на ведре» Кафка метафорически выражает свое понимание трансцендентного: «[…] небо – как серебряный щит против тех, кто молит о помощи»90. В эти закрытые молчащие небеса то с надеждой, то с отчаянием вглядывается Франц Кафка, желая разглядеть Бога, Истину и Красоту. Он почти не слышит голоса мироздания, но мучительно в него вслушивается. По словам Валерия Зусмана, «все творчество Кафки было изображением страшного, безнадежного сна, где все возможно, в том числе – Благодать и чудо»91.

О чем пишет Франц Кафка? Центральные кафкианские темы – абсурд, богооставленность, отчуждение, одиночество, власть, искусство. Как вы видите, тематика произведений этого писателя не включает в себя, допустим, темы любви, дружбы, гармонии, которые могли бы уравновешивать трагическую ориентированность его творчества. Совершенно невозможно представить себе школьное сочинение или курсовую работу: «Тема дружбы в творчестве Франца Кафки». Это звучит как анекдот. Но все-таки почему у Кафки нет этих тем? Дружба и любовь – это связь человека с миром и единство с близкими, это целостность и сопричастность. А кафкианский мир изначально фрагментирован, лишен взаимосвязей и видимой структуры, как и сама духовная реальность ХХ века.