Путь к женщине (сборник)

   -- Хорошо. Так и сделаю. Факт первый: прислали к нам в цех из-за границы три ненужных станка. Кто прислал, кто выписывал, этого до сего дня не удалось выяснить, хотя стоят эти станки у нас в цеху уже полтора года. Стоят? Ну и пусть себе стоят. Портятся? Ну и пусть себе портятся. Никому не нужны? Ну и пусть себе не нужны. Гомза заплатила за них валютой громадные деньги? Ну и пусть себе заплатила. Не из нашего же кармана она платила. Так прошло полтора года, и про исто­рию со станками стали забывать... Когда вдруг я как-то разо­злился и под влиянием аффекта, минуя все профсоюзные инстан­ции, передал дело об импортных станках прокурору. И сейчас, через полтора года, прокурор повел это дело в спешном поряд­ке. Факт второй: красуется в столовке нашего цеха кипятиль­ник "Титан", поставленный там давно, еще когда Шулейке угро­жала холера. Но беда в том, что "Титан" все эти годы только стоит в столовой, но не работает: прислали неисправным. И ра­бочие прозвали его "Золотым Титаном" и вот почему. Ежегодно на него ухлопывается масса денег -- то на ремонт, то на рекон­струкцию, то на покраску. А толку с него по-прежнему ни на грош: не действует. Тогда однажды выписали для него насос -- для механизации, -- воду в него помпой накачивать, что делалось раньше вручную. Но и насос, как на смех, прислали неисправ­ным, и теперь ни "Титан" не работает, ни насос не действует. Тогда стали ассигновывать средства на правку, реконструкцию и перекраску насоса. Тут я как-то рассердился и через голову всех промежуточных властей направил дело о "Золотом Тита­не" прямо к прокурору. Факт третий, мелкий, -- все факты нарочно выбираю мелкие, потому что крупные вы сами замети­те. Наш клуб получил средства на выписку для клубной читаль­ни подписных периодических изданий. Но вместо этого завклуб сейчас же на те деньги приобрел для себя и для своего по­мощника два хороших портфеля. И у нас есть читальня, но на этот год без газет и журналов, а зато с двумя завами и с двумя хорошими портфелями. Дело это, благодаря мне, уже у прокуро­ра. Факт четвертый: на конном дворе завода No 4 хиреют лошади. Хиреют и хиреют! Сбруя никуда не годится, протирает на теле раны... Копыта сбиты, не подкованы вовремя... И никто не обращает на это никакого внимания: ни конюха, ни шорник, ни ветфельдшер, ни кузнец, ни заведующий конным двором... Раз иду, а одна лошадь во время работы пала на месте, на заводском дворе, поперек рельсов узкоколейки. Через час дело о павшей лошади уже находилось на внеочередном рассмот­рении у прокурора.

  -- Одна минута осталась!

   -- Сейчас кончаю, товарищи. Факт пятый. Выпил чаю с медом -- и разболелся у меня зуб. Да так разболелся, что я места себе не находил! Болит и болит, проклятый! Ну, думаю, смерть пришла, и какая глупая смерть -- от зуба! Жена посмотрела -- дупло. Решили сейчас же вырвать. Побежал я в завод­скую больницу. Ждал час, другой, третий, но пришло время идти на мою смену, и я ушел. На другой день -- то же самое, прождал часа два-три, ушел ни с чем. На третий -- то же. На четвертый день прихожу в больницу уже с бумажкой от проку­рора, и мне в секунду вырвали зуб -- хотя тогда его уже не надо было вырывать, не болел, и дупла в нем никакого не оказа­лось, была простая чернинка. И вырвал я его только из принци­па. И из уважения к хорошему прокурору.

  -- Ми-ну-та кон-чи-лась!

  -- Дать ему еще минуты две-три! Хорошо говорит!

  -- Дать! Дать! Очень по правилу рассказывает!

  -- Нет, нет, товарищи, благодарю вас, прошу не давать мне больше ни одной минуты, потому что мне и нескольких часов и нескольких суток оказалось бы мало, чтобы рассказать все, что я знаю! Только даром раздразните мой аппетит!

XVI

  -- Демобилизованный красноармеец Пловцов!