Путь к Золотистой (Круг - 1)

- Сестры о чем-то секретничать собрались, - негромко сказал Сережка. Мама и тетя Лина были сестрами, и даже больше, сестрамиблизнецами. Они были настолько похожи, и внешне и по характеру, что очень многие часто их путали. Но только не мы с Сережкой, хотя и не могли объяснить, как, ну да это, само собой, разумеется, - давай тоже закроемся в твоей комнате.

- Давай, - сразу же поддержал его я, - тоже никого не пустим и хоть поговорим спокойно.

Так мы и сделали. Закрывшись в комнате, мы говорили про "Иглу", про то, что уже скоро будем на Земле, старой и доброй Земле, родине всех людей. Говорили о том, что будем делать во время полета и как потом будем жить на Земле. Мы лежали на кровати, поверх одеяла, и нам было хорошо вот так лежать и говорить о хорошем. Мы разговаривали еще много о чем. Но когда я разразился весьма долгим монологом о полетах вне пространства, то даже не заметил, что Сережка уснул и мирно посапывал мне в плечо. Толи мой рассказ послужил для него снотворным, толи просто сегодня он вымотался посильнее меня. Я уже было собрался тоже уснуть, но почему-то у меня сейчас это не получалось. Я промаялся наверно с час, но так и не сумел уснуть. Зато я услышал, что папа вернулся домой, его голос был слышен даже через закрытые двери. Осторожно, чтобы не разбудить Сережку, я поднялся и вышел из комнаты. Папа сейчас был даже слегка веселый, за время отсутствия его настроение изменилось и существенно. Посмотрев на меня, он спросил:

- Ну и как, уже осознали свою вину? - спросил он, но, не дождавшись ответа, продолжил, - ну да ладно, ругаться все равно некогда. На Дивере мы сегодня уже последний день. Завтра утром грузимся на "Иглу", а примерно через три месяца уже будем на Земле.

- Кирилл, почему такая спешка? - спросила у него мама.

- Капитан Рикст не намерен здесь задерживаться. У него есть свой приказ и свои планы.

- Не могу понять.

- "Игла" - это не какой-то транспорт, а крейсер СБ. Ну да и это неважно. Сейчас я ухожу, будем останавливать и консервировать энергостанцию, и до утра, скорее всего, не вернусь. Так что собираться вам придется без меня. И вы, Лина с Сережей, тоже идите и собирайтесь. Максим просил вам передать, что и его до утра вы также можете не ожидать.

Сказав все это, папа сразу же ушел. В нашем поселке он был главным энергетиком и был обязан собственными руками отключить все то, что здесь было его работой.

- А Сережка спит, - сказал я тете Лине.

- Ну и пусть дальше спит. А то вы наверно всю ночь не спали, к своему побегу готовились. Да и все равно, в сборах от вас пользы практически никакой, одна только помеха.

Сборы не заняли много времени, ведь к ним мы уже не один месяц готовились. Мы с мамой быстро сложили все самое необходимое в сумки. А то, что останется здесь, привели хоть в какойто порядок. И если уж кто-то здесь побывает после нас, то пусть видит, что люди отсюда не бежали, а ушли вполне организованно. А когда мы закончили, мама ушла к тете Лине, помогать ей собираться. Я же, оставшись один, заметил, что уже наступил вечер. И тут меня защемила такая грусть: неужели это и есть мой самый последний вечер на Дивере, планете, которая есть и навсегда останется моей Родиной. Неужели я никогда уже больше не буду сидеть в этих вот креслах, мы с Сережкой никогда уже не будем бороться вот на этом ковре... Все это было столько раз и неужели этого уже никогда больше не будет. Не будет больше шумных и веселых погонь по лабиринту коридоров, не будет надоевшей мне игры в мячик с младшими мальчишками и не будет очередного смотрения старого фильма. Да, всего этого не будет, мы все уйдем с Дивера и у нас будет другая, наверняка более хорошая жизнь. Может быть, я когда-нибудь вернусь сюда, но того, что уже прошло, я никогда не смогу вернуть. Да наверно и не захочу, думать о будущем лучше, чем жалеть о прошлом. Этими рассуждениями я взял себя в руки и пошел будить Сережку. От того, что я включил свет, Сережка не проснулся. Но стоило мне положить ему руку на плечо, как он вцепился в меня, словно ища защиты от чего-то ужасного и страшного. Правда, он тут же проснулся и, увидев меня, глубоко и облегченно вздохнул, но мою руку он отпустил не сразу.

- Ну что ты, Сереж. Что-то страшное приснилось?

- Ага, - кивнул он в ответ.

- Расскажи, - попросил я, - устраиваясь рядом с ним.

- А ты смеяться не будешь?

- Разве я когда-то над тобою смеялся?

- Да уж было дело, и не один раз.

- Тогда я смеялся чисто в воспитательных целях, а сейчас не буду, слово даю.

Сережка немного поворочался, а потом сел, привалившись спиною к стене: