Путь к звёздам

   ...Что это?! Рука?! Женская рука - наяву?! Что это?! Это...

   - ...ма-ма... - простонал Серёжка. - Мамочка, не уходи... мне страшно... - и услышал тихое:

   - Чишшшш... чишшш... - и тёплое дыхание поцелуя в лоб. - Чишшш... с эйта мам, тай'в мам, за'ни... сиипт, сиипт, за'ни... чишшш, сиипт, ал'та силле... чш, чшшш...

   Он хотел сесть и оттолкнуть руки - это была не мама, конечно - но почему-то не смог. Было темно и никто не видел, что происходит.

   И он закрыл мокрые глаза и, всхлипывая устало, но уже без страха, начал засыпать, слушая негромкое, защищающее ото всех - самых страшных! - бед пение. Слова были непонятными, но Серёжка их понимал всё равно, потому что все матери Вселенной желают своим детям перед сном одного и того же, одними и теми же словами...

   ...Он проснулся утром, ещё до общей побудки. Ночь была очень-очень хорошей, хотя ему ничего не снилось. Но первое, что он сделал - бросил взгляд на отгороженный угол.

   Там никого не было.

   Серёжку тряхнуло неожиданным беспокойством. Он вскочил, стал быстро одеваться (кто-то сонно цыкнул на него). И уже на выходе, на бегу обувая второй сапог, наткнулся на командира полка.

   - А где... то есть, товарищ полковник, где... - тяжело дыша, начал Сергей. Жильцов вздохнул:

   - Около кухни под навесом... Скоро отправим её.

   - Я... - Сергей козырнул, хотел проскочить мимо, но задержался. Жильцов ждал - внимательно глядя на барабанщика. И Сергей решился. - Товарищ полковник... я ещё вчера думал... а что если, это мы... убили... убили её... - он смешался, тяжело замолк.

   - Нет, - покачал головой Жильцов. - Сам подумай - когда мы могли, где? Это во время орбитальных бомбардировок... но понимаешь, Сергей, не важно это. Всё равно ребёнка убили мы. И ещё знаешь сколько? Не меньше двадцати тысяч сторков убили, когда били с орбиты. По городам били.

   - Но тогда какая разница?! - шёпотом закричал Серёжка, забыв, что перед ним целый полковник, человек, которого он, Серёжка, любил и уважал, как отца. - Какая разница?! Он был маленький, а она его любила! Она его до сих пор любит, он до сих пор для неё живой! И что теперь?! Сколько их там, под развалинами?! По всей планете?! Что теперь-то?!

   - Разница в том, что не мы начали такую войну, - тихо сказал Жильцов. - Не мы, Серёжка. Понимаешь, не мы её начали... А это ты запомни, то, что видел. И если будет хоть малейшая возможность - щади.

   Сергей замолк. Опустил глаза, тяжело дыша. Потом - вскинул их и тихо, решительно сказал:

   - Я буду. Мы их победим, но я всё равно никого... и никогда.

   Полковник притянул к себе за шею слабо упирающегося мальчишку и прижал к жёсткой обтянутой тканью кирасе. На миг. Потом - оттолкнул и сухо приказал:

   - Иди навести её. Думаю, это нужно...

   ...Женщина плакала. Плакала тихо, бессильно, чуть покачиваясь над свёртком, лежащим на её коленях. И Серёжка понял, что безумие её оставило.

   Это же сказали ему и вскинутые на него - подошедшего - глаза. Глаза, на которых в миг выкипели в раскалённой ненависти слёзы. Глаза, полные зелёной холодной ярости.

   - Ших'ан-ролл[15]! - раздалось шипение из узких красивых губ. Серёжка не успел даже дёрнуться - из левого рукава выскочил тонкий длинный нож...

   ...и не ударил, хотя мальчишка и не думал защищаться. Женщина остановила удар всего в ладони от шеи мальчика. Растерянно, беспомощно вгляделась в его лицо. Тонкое лезвие задрожало.

   - Не надо, тётя, - тихо сказал Сергей и встал на колени, протягивая руки. - Его не вернёшь, а у меня папка есть. И брат. И тётя... ну, родная тётя есть... она меня растила, когда маму... ваши убили. И ты ещё родишь детей... А его давай отпустим. Не держи его. Ему же тяжело так.

   Губы сторкадки задрожали вслед за стилетом. Потом разжалась рука, и оружие упало наземь. Сергей взял женщину за запястья, она хотела рвануться, напряглась... но потом обмякла и покачала головой. Высвободила правую руку, коснулась лба, глаз, губ земного мальчишки. Вздохнула и поникла головой.

   Только упавшая рука тихо поглаживала расшитое покрывало...

   ...Останки малыша они хоронили вместе. Серёжка сам сложил костёр, а полковник выделил почётный караул. Наверное, это было нелепо - ведь, должно быть, на планете были сотни убитых детей. Но их-то проводить было нельзя. А этого ребёнка - можно. Стыдно не не суметь сделать то, что не можешь, хоть и хочется. Стыдно не сделать то, что можешь...

   Полковник Жильцов объяснил женщине, что она может идти, куда хочет. Хотя лично он советует ей отправиться в лагерь и прямо сейчас может приказать её отконвоировать. Сторкадка что-то ответила - сухо, коротко. Полковник развёл руками, отдал честь. Пояснил людям вокруг:

   - Она хочет идти в крепость. Я дал слово, что она вольна поступать, как угодно... пусть идёт...

   ...Сергей нагнал женщину у переднего края. Она остановилась, едва увидев его - около капонира со скорострелкой. Дальше начиналось жуткое поле - до самой циклопической стены, избитой и расшатанной взрывами.