Путь кама (СИ)

За занавесью на кафельном полу лежала голая женщина. Стены вокруг нее и внутренняя сторона штор были измазаны кровью, а белая кожа почти сливалась с плитной. Точно такие же блеклые волосы мерзким грязным комком расстилались вокруг головы, в центре которой зияла дыра. Череп был пробит. Бурая жижа, словно густой кисель, все еще капала на пряди.

Мархи прижался к противоположной от трупа стене и попятился к выходу. Путь до гостиной со спящим мужиком показался ему вечностью. Перед глазами стояла одна и также картинка: мертвое тело в неестественной позе сломанной куклы, алые губы и огромное отверстие в голове, откуда на щеки стекают остатки крови и мозгов.

Мар влетел в комнату, еще раз осмотрелся и понял, что отпечатки кровавых рук и скомканных вещей принадлежали не гостю, а этой девушке. И что ее убийцей, скорее всего, был именно он.

Под стеклянной столешницей у дивана парень нашел пистолет. В марках и калибрах он не разбирался, да этого и не было нужно. Главное, что женщина потеряла половину черепа и жизнь, и причиной смерти стал огнестрел.

За входной дверью послышался шорох. Гость оробело посмотрел в дверной проем. В голове зашумело от испуга и растерянности. Но тут же все прошло, как только взгляд упал на пришлого. На пороге, как ни в чем не бывало, стоял и озирался по сторонам орел.

Он сложил крылья и важно шагнул в прихожую.

— Пошел отсюда, — со злостью на себя и беспардонного орла шепнул Мар и принялся выгонять птицу, замахиваясь на нее руками, корча пугающие рожи.

Пернатый не отвечал, даже пытался не смотреть на парнишку. Покидать место преступления он тоже абсолютно не спешил. Важно прошелся по узкой прихожей, дошел до уборной. Заглянул.

— Время, — пронеслась в голове Мархи и, позабыв об изгнании хищника, он прошел по ступеням на второй этаж. Сомнительно, что тому по нраву внутренности падали, как бы грубо это ни звучало, а ему, шаману, никак нельзя провалить задание.

Коридор с серыми лофтовыми стенами имел пять дверей. Перед каждой висела глиняная табличка с опознавательной надписью. Пропуская две двери «Уборная» и «Комната Ники», парень добралась до центральной опочивальни и прочел несмелой рукой ребенка «Комната папы».

Тимучин и Люпин предупреждали, когда-то в этом доме жил ребенок. Именно он сделал надпись для родителя. Но с тех пор минуло много лет, и после несчастного случая семейное гнездо превратилось в холостяцкую берлогу.

«После сегодняшнего его станут называть не берлогой, а местом преступления и огородят желтой лентой», — решил Мар и тихонько отворил дверь к хозяину.

Просторная комната с панорамными окнами была светлой и выходила на тот же сад, что и гостиная. Солнце поднялось достаточно высоко, поэтому включать дополнительное освещение уже не требовалось. Предметы светились роскошью и новизной.

В углу спальни стоял массивный стол из благородной древесины черного цвета. На ближайшей стене висели в рамке витиеватые надписи из золота то ли на арабском, то ли на индийском языке. Почти у самого окна располагалась массивная кровать с резным изголовьем и покрывалом из красного шелка. На ней, скрючившись и постанывая, лежал мужчина. Легкий ветер шевелил его льняную рубашку и перья ловца снов, который, как подобалось на востоке, свисал с одного из столбцов.

Мархи не видел лица хозяина, только спину и густую посеребрённую шевелюру на затылке. Из белых шорт торчали тонкие стручки ног.

Шаман не стал скрываться и беспардонно подошел к чужой постели. Поиск цели завершился, но самое сложное ожидало впереди. Если действовать быстро, то одержимый не заметит изменений и после глубокого транса даже не вспомнит о происходящем пару часов назад. Этого-то и хотел парнишка.

Вытащив из кармана маску, ясеневую колотушку, Мар снял с груди бубен и присел рядом с мужчиной. Чтобы продолжать ритуал, парень хотел удостовериться, что перед ним истинно тот, кого он искал. Душа человека находилась в заточении, освободить ее было делом сложным, и ошибиться значило накликать беду на них обоих.

Плечо хозяина было худым и теплым. Карамельного цвета кожа слегка просвечивалась сквозь тонкую ткань, и Мар заметил на ней пятна. Подняв рукав, он понял, что потемнения были не побоями или ушибами, следы от уколов синели гематомами и никак не заживали. Эту вакцину парень знал. Как знал, зачем она человечеству.

Кам потянул рубашку и слегка потряс спящего.

— Ники? — сквозь сон спросил хозяин и медленно открыл большие карие глаза.

Поняв свой промах спустя секунду, он отстранился от Мара и пополз к краю кровати. Не удержавшись на покрывале, свалился на пол и по-черепашьи на коленях попятился к застекленной стене. Внешний вид незнакомца быстро отрезвил хозяина. А если сказать точнее: напугал до чертиков.

Высокий худощавый подросток был квинтэссенцией всего звериного, что могло быть в человеке со времен, как первые хомосапиенсы спустились с деревьев. Даже стойка парнишки выдавала в нем хищное нутро.