Путь кама

Белая струйка, которая с минуту висела над ним зачарованной змеей, скользнула к конечностям существа и сковала их.

– Не дергайся, сунесу. Чуешь серебро? Будешь безобразничать, привяжу клинок к твоему тельцу.

Дух зарычал, но притих. Дымка осторожно опустила его на каменные полы подальше от беременной. Притянула стул и привязала так, что тот не мог пошевелить даже пальцем. Шея также оказалась в путах.

Синекожий человечек захныкал от безысходности и повернул безглазое лицо к шаману.

– Защ-щ-щем тепе это, ойун? Ит-тии сфоеей дологой. Месть моя плаведна.

От шелеста поникшего голоса сердце шамана дрогнуло. Пред ним был не демон-шутхэр, которого так часто встречали люди рядом с младенцами или беременными. Перед ним была измученная душа умершего.

– Кто ты и почему мстишь княгине Кожун? Вина в твоей смерти лежит на княгине-матери, а не на брате и его семье. Или нет?

Облик сунесу начал медленно расплываться. Черты потекли, словно воск догорающей свечи.

– Какие блатья у нелож-жденного басталда?! – завизжал он в ярости.

Мархи сжал напряженно губы, чтобы не выругаться в Нижнем мире и тем самым не навлечь на себя проклятие. Громко позвал двойника.

Бо влетел в двери, подобно стихийному бедствию, нетерпеливо потоптался на месте с явным желанием надавать тумаков человеку, который то выпроваживал его с обряда, то призывал обратно.

– Возвращай! – приказал мужчина, не обратив внимания на недовольство товарища. Сел на упругую спину и сжал загривок.

– А как ж-ж-же я?!

Дух заворочал не до конца растекшимися ножками.

– Жди.

Двойник с шаманом ухнули вниз, сквозь пол, и тут же очутились в мире людей.

В нерешительности кам открыл отяжелевшие веки и повел плечами, которые затекли от долгого сидения. Осмотрелся. Громко чихнул.

Пара над водой почти не было. Жидкость остыла и перестала проникать сквозь пространство в тот мир, куда ее, пойманную невероятной силой, затянули помимо ее воли аватар и его собратья. Магия камлания почти рассеялась.

Кожун со свистом втянула воздух и вслед за Маром открыла свои удивительные очи первой красавицы императорского двора. Улыбка облегчения тронула пухлые губки.

– Амбросия, девочки! – крикнула она, зазвонив в колоколец, стоявший рядом с кроватью.

Из-за деревянных створок двери послышались быстрые шажки. Кто-то уронил чашку, чертыхнулся, принялся собирать осколки, возюкая фарфором до скрежета полированных полов.

– Амбросия! – уже гневливей позвала княгиня и встала.

Мар хмыкнул, удивляясь живучести женщины, и в этот раз решил помочь. Поймав ее руку своей пятерней, он поддержал даму, пока та надевала тапочки и поправляла кружевные одежды.

– Спасибо, целитель. Головы прислуге я откручу сама, так что ты можешь быть свободен. Мне лучше.

– Не совсем.

– Что? – Кожун остановилась у выхода и удивленно воззарилась на кама.

– Где ночует князь?

Женщина немного помолчала, открыла дверь и указала пальцем на лестницу справа.

– На первом этаже. За дверью с гербом.

– Княгиня! Как вы?! – воскликнула девушка, почти подросток, которая собирала у порога куски бывшей чашки.

Маг прошмыгнул мимо нее, затем обернулся и привычным тоном хозяина положения скомандовал:

– Княгиню из покоев не выпускать. Воду, которая стоит на полу, разогреть и поставить на прежнее место. Ясно?

Кожун и служанка одновременно кивнули и вошли в помещение, плотно прикрыв за собой дверь. А Мар ринулся по ступеням вниз, в покои Филиппа.

Времени на сантименты и соблюдение приличий не было, поэтому, увидев гербованную дверь, он с силой толкнул ее и услышал, как деревянное полотно с глухим эхом бахнуло по стене.

Оказалось, что князь не один. Оголенные ягодицы прелестницы подпрыгнули в последний раз и с визгом хозяйской головы скрылись под одеяло. Из-под алых простыней вместо полупопий показалась взлохмаченная шевелюра Филиппа. Потное лицо скривилось от ярости.

– Пошел вон! – заревел князь и замахал руками.

– Не-а, – по-свойски кинул гость, сел на подушки в кресло и вытянул ноги. На его непроницаемом лице расцвели пунцовые пятна раздражения.

– Стража, ко мне! Пошла отсюда! – рявкнул Филипп, обращаясь одновременно к личной охране и к девке в постели.

Как ни странно, но первой выполнила приказ именно она. Ничуть не стесняясь незнакомца, фигуристая нимфа с угольными завитками волос и внушительными глазами цвета фиалки, спустилась на полированный пол, натянула мужскую рубаху, которую нашла рядом с Маром, и медленно прошла к прикроватной тумбе. Нажав на рычаг в форме обезьяньей головы, она скрылась в черноте потайного входа у изголовья кровати. На прощание не забыла помахать любовнику и томно улыбнуться красавцу с сережкой.

Как только рычаги закрывающегося тайника смолкли, в спальню залетели два сонных стражника. Ума солдат хватило сполна, чтобы понять, кого нужно ловить и выдворять из покоев. Поэтому они дружно приблизились к Мару и потянули того за рубашку.

Мар вскипел, оттолкнул солдат и встал.

– Погань. Убью!

Стражники отшатнулись. Черная маска и такие же глаза несли неприкрытую угрозу. Страшно? Конечно. Таких молодцов днем с огнем не сыщешь. А тут он – и противник. Не приятненько.