Путь хеджера. Заработай или умри

– А то, что пришло мне в голову, – истина, – продолжила Джоан. – Старая добрая истина. Нет такого класса активов, который не испортил бы избыток денег. А наши активы изрядно попортились.

– Извини, дорогая, – язвительно произнес Микки. – Но я не готов сокращать объем активов. Так что вот мое решение: мы увеличим леверидж до семи, а чистую длинную позицию до 40 процентов, а затем используем свои непревзойденные инвестиционные и аналитические способности, чтобы это сработало. Честно говоря, здесь замешано слишком много личного, и у меня, кстати, большие накладные расходы там (он взмахнул рукой в сторону открывающейся из окна панорамы Нью-Йорка), для того чтобы сокращать фонд. Если бизнес не растет, он умирает.

– Но ты осознаешь, что в таком случае наш показатель VAR выйдет за допустимые пределы… дорогой? – спросила Джоан.

Напомним, что VAR – это стоимостная мера риска. В инвестиционном меморандуме фонда ВА (по сути, в договоре между фондом и инвесторами) говорилось, что показатель VAR не превысит пяти процентов, за исключением разве что очень непродолжительных периодов. VAR в пять процентов означает, что за один месяц портфель не понесет убытки в размере более пяти процентов с вероятностью 95 процентов. Очевидно, что при значении VAR 10 процентов возможные потери за месяц увеличиваются в два раза. Напротив, при благоприятных условиях VAR в размере 10 процентов позволяет в два раза больше заработать.

– Разумеется, я это понимаю, – ответил Микки.

– Но ведь это просто ужасно, – сухо произнесла Джоан. – В наших договорах с клиентами сказано, что значение VAR в пять процентов не превысится, а при такой высокой волатильности рынков такое вполне возможно. Если мы выйдем за установленные пределы, адвокаты наших клиентов подадут на нас троих в суд за понесенные убытки. На кону стоит все, что мы имеем, между прочим.

– Да, – проворчал Джо, – у меня кое-что есть, и мне это нравится. И я не хочу ничего терять.

– Ничего страшного не случится, если VAR поднимется до восьми или девяти процентов. Я уверен, что в других фондах этот показатель еще выше, – произнес Микки на повышенных тонах.

– Да нет, это страшно, если ты взял на себя обязательство не выходить за пределы пяти процентов, – возразила ему Джоан.

– Вздор! – выдавил Микки, краснея от злости. – К черту всех этих адвокатов! Мы не должны упустить свой шанс. К черту торпеды! Полный вперед!

– Это безумие, Микки, – сказала Джоан. – С твоими деньгами в ВА ты можешь прекрасно жить даже за счет инвестирования собственного капитала. А беспокоиться нужно о долгосрочной доходности, а не о размере активов.

Микки посмотрел на нее.

– Послушай, женщина, ты ничего не знаешь ни о моем самолюбии, ни о моих накладных расходах.

Джо обратил внимание, что Микки заговорил на каком-то спортивном жаргоне, не совсем правильно употребляя слова. Поднявшись со своего места, Микки легонько похлопал его по руке.

– Как сказала Маргарет Тэтчер Джорджу Бушу, когда Ирак атаковал Кувейт, а Буш не решался на ответные меры, «сейчас не время колебаться, Джордж».

Они спорили еще минут двадцать. Затем Джо предложил компромисс: увеличить леверидж до 6 вместо 4, а длинную позицию до 40 процентов, но отслеживать VAR и доходность два раза в день, чтобы не допустить провала.

По окончании разговора Джо сказал Джоан:

– Может, следует обсудить все со Спокейном и Рэвином? В конце концов, у них тоже многое на кону – ведь и им могут предъявить иск в случае нашей неудачи. Рэвин – первоклассный специалист по количественному анализу.

– Ну что ж, удачи тебе с Рэвином! – ответила Джоан.

– Что ты имеешь в виду?

– В последнее время его кое-что отвлекает, – загадочно ответила она.

– Ну же, расскажи нам. Какие могут быть секреты между родственными инвестиционными душами!

– Вы видели нового аналитика, блондинку с роскошной фигурой? Ее наняли три месяца назад.

– Да.

– Так вот, в подходящий момент она соблазнила Рэвина в его плохо освещенном, всегда закрытом кабинете со всеми этими графиками и компьютерами. Эта ужасная болтушка считает себя роковой женщиной. Я слышала сплетни в женской раздевалке тренажерного зала.

– Не может быть! Я думал, что Рэвин – человек Божий, что он монах в мире финансов и выше зова плоти.

– Очевидно, это не совсем так… И такое бывало не один раз.

– Вот похотливый негодник! Устроил плотские развлечения в кабинете! – произнес Микки чуть ли не с восхищением. – Ни за что бы не подумал, что он на такое способен, а наверное, следовало бы. Его жена – старая кляча.