Путь. Книга первая

Перед ним вставали лица Орнга и Гэссы, звучали их голоса. Он снова слышал их страстный спор – бесполезный спор. Всё оказалось бесполезным и бессмысленным: и просьба принцессы, и его вызов судьбе, и его вера. Кто он такой, чтобы спорить с судьбой? Бездарный принц, один из бесчисленной вереницы Правителей, короткое имя в истории Наставницы – истории времени правления Джэда, сына Аргена, короля Саора.

Он вновь и вновь вспоминал, как тревожным весенним днём, полным солнца и скорби, за ним на Землю пришёл незнакомый синеглазый парень. Пришёл, рискуя жизнью, чтобы помочь ему, – насмешливый, властный, не терпящий возражений. Он вызывал раздражение одним своим видом – уверенный, презирающий опасность, твёрдо знающий, чего он хочет добиться и зачем. Совершенство облика, высота целей, великая сила магии… Полубог… Как скоро Дэриэн угадал за внешней оболочкой человека, нуждавшегося в поддержке и понимании? Когда осознал, что они оба связаны незаметно возникшим доверием? С того дня прошло полгода и четыре с половиной дня. Даже редко видясь, Дэрэк знал: Джэд рядом, достаточно лишь позвать. В какую бы переделку юноша ни попал, Синеглазый являлся на помощь. И вот теперь хоть кричи до хрипоты, в ответ не раздастся родной ироничный голос, то язвительный и резкий, то сдержанный и мягкий, порой даже нежный, – и это не укладывается в голове, нет…

Дэриэн понимал: то, ради чего Джэд отдал жизнь, действительно того заслуживало. Будь он на его месте, поступил бы так же. Но сердце кричало: несправедливо! Почему Дэйкен и Мариэль? Почему не я?! Я, немощный и сомневающийся, спотыкающийся тут и там на трудном пути правителя, остался жив и даже невредим. Из нас троих я был самой лёгкой мишенью, самой меньшей утратой для Саора – но я живу, дышу, моё сердце бьётся. А они покоятся под жёлтым небом Мариника рядом с Рэгом, их убийцей.

Юноша не задумывался о том, что ему, не владеющему магией, не вернуться в Саор. Что он беспомощен и затерян в чужом мире, и никто не знает, где он. Он и не надеялся, что его будут искать, и не предполагал, что найдут живым. Он просто сидел и смотрел на Джэда, и внутри него нарастала волна гнева.

– Ведь это жестоко! – с яростью и болью воскликнул он, задрав голову к небу, словно тот, кому предназначались его слова, находился там, скрытый от глаз. – Даже если это и оправдано, это всё равно чудовищно! Уверен, ты сейчас видишь и слышишь меня, Тор, всемогущий Создатель! Знай, что отныне я презираю тебя! Презираю потому, что за две тысячи лет ты так и не понял, что является главным для тех, кого ты хранишь! Что важнее Законов, запрещающих тебе вмешиваться в ход событий! Что единственное по-настоящему заслуживает, чтобы его берегли, отвоёвывая у судьбы, даже у смерти! Но ты, бесстрастный и бесчувственный, слишком долго был богом, чтобы вспомнить, что это…

Он умолк и поник всем телом. Ветер, треплющий кроны деревьев, гнавший на него мглу Одигер, пытался предупредить юношу. Но тот равнодушно глянул на приближающуюся бурю и не шевельнулся.

«Пусть Одигер, – устало подумал он, – по крайней мере я уйду вместе с ним».

Дэрэк сознавал, что, оставаясь на месте, лишает себя последней возможности спасения. Если бы он сразу, немедля бросился бежать, то, верно, успел бы добраться до Пещер и переждать Одигер там. Но ему не хотелось ни жить, ни бороться за жизнь. Он спокойно смотрел, как сгущаются тучи и в самой их гуще всё отчётливее и отчётливее сверкают алые молнии, похожие на раскалённую сеть. Дэрэк не боялся. Страх умер в нём. Принц Соледжа столько пережил за это утро, что не представлял уже, чего теперь стоило бы и можно было бы испугаться. Он видел гибель и воскрешение мира, обрёл и вновь утратил свою королеву, был свидетелем сражения двух самых сильных магов из всех живущих. Он потерял самого дорогого и близкого ему человека – и, только потеряв, понял, что он значил для него… Наконец, он заранее смирился с собственной смертью. Он остался один и молча ждал, когда его поглотит Одигер.

Юноша не знал, сколько он просидел так – полчаса, час или миг. Нарастающие с каждой минутой жар и шум давали понять, что конец недалёк. Он взглянул вверх. Багровая мгла заслонила солнца, их свет стал зловещим, кровавым. В нём смешались воедино отсветы молний и настоящая кровь. Улыбка Дэйкена, умиротворённость Мариэль, гримаса Рэга – всё растворилось в этом страшном свете, стало сном, кошмаром, воспоминанием… Дэрэк прильнул к брату и закрыл глаза. Стремительно налетевший вихрь, швыряющийся песком и вопящий сотнями голов, даже обрадовал его – вот и всё.

«Смерть – какая она? И правда ли, что разрушение тела не означает гибели души? Что тогда предстанет передо мной за Гранью голубых звёзд? Как бы я хотел опять увидеть Джэда! Остаться с ним вместе – навсегда, сказать ему всё, что не успел, о чём только что так запоздало догадался… И ждёт ли меня Мэриэн, моя милая мама? Встречусь ли я опять с Лекстом и Рэгом, и если да, то где же конец – конец всему?..