Путь. Книга третья

– Пап! – вопль подкреплён топаньем ногой. – Да весь Саор обожает твою натуру! Какое там Саор – я сегодня видела, как на тебя смотрели в Пещерах! Иномиряне, которые тебя толком не знают, потоков не видят… Женщина эта, Геза! Глаз с тебя не спускала… Что о своих говорить! Права Ариэль – тебя нашему миру в награду послали… Меня никогда так не полюбят!

Последние слова срываются в рыдание. Короткое – она моя дочь и до истерик не опустится. Мэль не ревела даже в детстве, хмуро выпячивала лоб и закусывала губы, дулась с часок и, в зависимости от ситуации, или просила прощения, или начинала дотошно выяснять, почему её считают виноватой.

– Доча…

Когда дети вырастают, игрушки и сладости в качестве утешения не годятся. Зато и сюсюкать больше нет необходимости.

– Мэль… Нравится ли тебе это либо нет, ты – будущая двадцать девятая королева Саора. Извини, я не Арген, тайных первенцев не наплодил! Рано или поздно, ты наденешь это дедово издевательство, – я гневно приподнимаю край ожерелья, – перетянешь запястья браслетами и начнёшь думать не о глупостях вроде «любят – не любят», а о пяти тысячах четырёхстах семидесяти восьми (чёрт! Рейна родила вчера, а я до сих пор не поздравил!), пяти тысячах четырёхстах семидесяти девяти своих подданных! Со всеми их капризами, традициями, просьбами, жалобами, претензиями… И вот когда от всех бесконечных хлопот из твоей прелестной головы вылетит последняя взбалмошная мысль на тему, кто, на кого и какими глазами смотрит, поверь, о сегодняшних своих страхах ты вспомнишь с улыбкой. Более того, ты придёшь ко мне и скажешь: «Папа, какая же я была дура!»

– Нет, – улыбается дочка, – похоже, этот момент наступит гораздо раньше. Прямо сейчас!

Она подрывается с кресла, наклоняется надо мной и звонко целует в щёку:

– Конечно, так, как тебя, меня любить не будут, но я начну пользоваться тем, что твоя дочь! Пока – единственная.

– Мэль, твоё «пока» настораживает…

Дочка склоняется к самому уху:

– Папочка, я же знаю, о чём ты думаешь. О том, что магу твоего уровня девять месяцев походить в женском облике – фигня. Вот как ты с твоим норовом перенесёшь перепады настроения и прочие ужасы бере…

Рот ей я затыкаю рукой:

– Тише! Ты соображаешь, что Дэрэк в соседней комнате?! Услышит – никакой отсрочки не даст… Он же об этом все семнадцать лет мечтает, у вашей с Аль колыбели загорелся! А как я это сейчас осуществлю?! Два-три года в центре мира маленький ребёнок, требующий заботы и постоянного внимания… У вас с сестрой матери были, потом Наставницы…

– Ты его и Наставнику не доверишь?

– Вот ещё! Ни за… Мэль! – осекаюсь я. – Ты что, на пару с Вери мысли читаешь?!

Мэриэль лукаво улыбается, в этот момент напоминая мне Дэрэка. Нет, наследственность точно передаётся по воздуху!

– И сколько ты выжидать собираешься?

– Пару-тройку сотен лет точно. Пока ты не заберёшь эти чёртовы побрякушки, потом освоишься на троне… Мы бессмертные, зачем торопиться? Но если ты ляпнешь – всем моим благоразумным планам конец! Канючить будет до тех пор, пока я ему двойню не рожу! – сердито, но тихо – не дай Создатель, звук просочится за плотную дверь! – заканчиваю я.

Дочка начинает так же беззвучно хохотать. Оценивающе оглядывает меня, достаточно широкие плечи, узкие бёдра, пусть не рельефные, но вполне заметные мышцы:

– Ничего женственного и в помине нет! Пострижёшься – обычный парень, худющий разве. А душа – нежнее девичьей… Папа, я нисколько не удивлена, что ты возьмёшь на себя все ужасы физиологического процесса…

– Тоже мне, ужасы! – возмущаюсь я. – Тебе, кстати, через этот «процесс» хоть раз, да пройти придётся! А я миллион заклинаний знаю, чтобы никаких неприятных ощущений не было и протекало всё без осложнений. На твоей маме опробовал и на Дейзи.

– Ладно, сравним потом! Я к чему – странно, что у меня ни братика, ни сестрички нет – с твоим подходом. Как ты детей обожаешь, по Оржу толпа должна бегать!

– Я просил Эльгер, – отвечаю, глядя ей в глаза. До чего же синие! Взгляд режет! – Она категорически отказалась. Объяснила тем, что королевству вполне достаточно одного наследника. Да и Дэрэк… отнёсся бы болезненно.

– Ревновал бы?

– Разумеется. Один ребёнок у короля должен быть, это не обсуждается. А второй – говорит уже о глубоких чувствах.

– Которых у вас с мамой не было, – дочка вновь присаживается, на сей раз на подлокотник моего кресла, осторожно гладит прядь моих волос. – А сколько детей ты хочешь от Дэрэка?

– С учётом бессмертия? – пытаюсь пошутить я, но Мэль продолжает смотреть на меня искренним и проницательным взглядом, пока я не отвечаю: – Двоих точно. Может, больше… Доча, это не значит, что я начну по-другому относиться к тебе, Дани и Аль.

– Дейзи стала! С Ариэль разговаривает сквозь зубы, а на Даньку и вовсе глядит чуть ли не с ненавистью! Я нечаянно услышала… слух у меня твой! Арвэ с Нельди шептались. Дочь Дорга на Обряде Ридлену процедила: «Лицо родного отца, характер названного, словно они его сами сотворили, а я лишь носила! Ничего от меня, ни кровиночки, хоть ауру проверяй – не магическое ли создание!»