Путь. Книга третья

В гостиной нас уже ждут. Сердито хмурят тонкие ниточки бровей, нетерпеливо постукивают краешком сандалии – самой модной, плетёной, с широким ярким бантом на лодыжке. Под стать и огненно-алое платье с открытыми плечами, и ассиметричная причёска – даже Гэсса не решается на подобные смелые изыски. Мой персональный кошмар – Нира, дочь Лонга, королевский модельер. Возраст – сто два года, рост – мне по пояс, вес новорожденного лэктэрха и невыносимый характер, закалённый четырьмя Обрядами.

– Сын Аргена, ты опоздал!

Назвать меня хоть раз по имени у неё, верно, отвалится язык. Мы воюем двадцать шесть лет, в какой-то период времени я ставил специальную Защиту, чтобы не пускать во дворец это чудовище в хрупком девичьем обличии. Иногда мне всерьёз кажется, что век назад Лонг с женой замыслили заговор против меня, породив ту, от которой очень хочется сбежать – обратно на Мариник, ещё лучше – вообще за Лирли! Да кто ж мне позволит…

– Дочь Лонга, может, на сей раз ты ограничишься гардеробом детей? Мэриэль будет счастлива…

На прелестном личике появляется выражение, словно девушка откусила незрелый такеш:

– Исключительно после того, как закончу с тобой, мой король.

Дэрэк делает о-очень осторожный шажок в сторону двери, потом второй…

– И сыном Дэфка! – приковывает его к месту властный оклик. Попался!

– У меня с одеждой всё в порядке, – пытается выкрутиться принц, – займись Джэдом!

Нира насмешливо оглядывает его с головы до пят:

– Это убожество ты называешь одеждой? Такое носили сто лет назад!

– Хоть тысячу, – мрачно высказываюсь я, – красиво же!

Девушка не собирается тратить время на пререкания с жалкими, отсталыми и закоснелыми личностями, в её пальчиках возникают магический измеритель и кристалл для записи:

– Быстро эту жуть, что вы считаете рубашками, скинули и подошли по одному!

То, что Дэрэк – принц, а я – король Саора, Ниру не смущает. Как и то обстоятельство, что мы – молодые парни, стесняющиеся раздеваться прилюдно. Наоборот, снимание мерок с нас, обнажённых по пояс, – процесс, сопровождаемый тысячей нелестных замечаний. О дылдах ростом с тонха, до шеи которых допрыгивать приходится, и то с оглядкой – не коснуться бы ненароком. О мешающих обмерам гривах ниже задницы, одну из которых и задницей-то не назвать – кожа и кости. Про то, что иным девицам не худо было бы рассмотреть, во что они влюбляются, и вместо цветов сладости в постель подкидывать…

Мой принц первый теряет терпение:

– Дочь Лонга, сколько же можно! Не нравятся худые парни – не подходи к моему мужу!

– Худые мне нравятся, – парирует Нира, невозмутимо занося результаты измерений в кристалл, – и шить на них – удовольствие. А скелеты ходячие, у которых тазовые кости торчат – это же никаким фасоном не выправишь! Ты, сын Дэфка, мужа своего хоть изредка корми, авось, через пару веков толк будет. Слава Хранителю, я не доживу! Иначе уже от изумления помру непременно!

Тайком я кошусь в зеркало. Неужели всё так ужасно?! Вроде не настолько я костлявый и попа нормальная… муж претензий не предъявляет.

«Дэрэк… я страшный?»

«Совершенство моё синеглазое, красивее тебя никого в мире нет. Не слушай ты эту злобную малявку, она трёх мужей со свету сжила, четвёртый бедолага в ужасе трепыхается пока. Немножко тебе отъесться – и вообще замечательно!»

Фу… Если его всё устраивает – остальное мне безразлично.

Дочь Лонга не унимается:

– За час до бала чтоб оба были тут! Иначе не успею подогнать и поменять, если что-то сильно не понравится! Особенно это касается тебя, сын Аргена! И заруби на своём идеальном носу, что глухой ворот и рукава в пол перестали быть актуальны аж при Олькене! Ничего с тобой не случится, если на твои плечи подданные поглядят и глупые юные дурочки облизнутся.

– Ты определись, Нира, – едко вставляет Дэрэк, – у нас король – урод костлявый или красавец, на которого девушки слюни пускают?

Гордый взмах головы:

– В моей одежде любой красавцем станет! Даже такой… – она окидывает меня целиком, морщит нос и исчезает.

– И почему мы это терпим?! – стонет мой муж.

Потому, что дочь Лонга права: то, что она сошьёт, превратит меня в короля, а его – в прекрасного принца. Ниру за пару часов до моей коронации привела Гэсса, прямо-таки умоляя потерпеть – сначала её, затем – меня, потом – нас обоих. Зато результат в зеркале поразил меня до глубины души: детдомовский подросток-оборванец стал выглядеть Правителем.

Я умею создавать вещи при помощи магии, грубо говоря – из ничего. Но у них есть один общий недостаток: они с течением времени также исчезают в никуда. Причём непредсказуемо! И добро бы, это случалось на вешалке шкафа или ящике комода, нет, с большей долей вероятности это произойдёт в самый неподходящий момент, когда ты будешь произносить речь в Совете или совестить нарушителя Закона! Так что рисковать не хочется, и, какой бы красоты не выходила одежда, в каждое заклинание я вплетаю нить, разрушающую собственное творение. А носить что-то надо!