Путь. Книга вторая

– У меня тоже есть сюрприз, Дэрэк!

– Ты меня пугаешь… Последний твой сюрприз во-о-он там стоит, рядом с такими же двумя.

– Нет, это просто приятная неожиданность. Пэт! Иди сюда!

Высокая, представительная шатенка подплыла к ним, произнесла звучным, хорошо поставленным голосом:

– Приветствую, мой король, королева, принцы!

– Пэт! Вот это да! Ты будешь петь?! Ты же объявила, что больше не будешь публично выступать!

– Мой король попросил меня так, что я не смогла отказаться…

Дэриэн радостно повернулся к Джэду:

– Спасибо, Синеглазый! Представляю, каких трудов тебе это стоило!

Тот передёрнул плечами:

– Тебе же нравится!

Певица улыбнулась:

– Не забудь про условие! Ты обещал, король! – И величественно уплыла.

– И что ты пообещал? – заинтригованно спросил Дэрэк.

– Да так… мелочи.

– Ничего себе мелочи! – вмешалась Эльгер. – Да дочка с дедом чуть не подрались – согласишься ты или нет! Я сама была уверена, что ты не отважишься! Да я до сих пор сомневаюсь, что тебе хватит мужества! Это ж не волны усмирять…

Стэн заинтересованно посмотрел на королеву. Джэд взглянул на неё почти смущённо:

– Ты тоже дала слово! Не выдавать!

Лэнг тем временем вывел Пэт на заранее приготовленное возвышение и поманил туда же короля. Обречённо вздохнув, Дэйкен пошёл к певице, за спиной которой уже собрались музыканты.

– Что происходит? – удивились подошедшие Хранитель с женой и дочерью. Вдруг Вейра восторженно взвизгнула:

– Я знаю! Ничего себе! Грэйн, Дани, Аль! Братик, действительно, согласился!

По залу полилась музыка – волшебная, светлая. Пэт начала негромко своим глубоким чарующим голосом:

Суровой порой

Там, где мира начало,

Однажды с тобой

Нас судьба повенчала.

Мужской, чистый, проникновенный, волнующий голос подхватил:

Одна на двоих

Нам досталась дорога,

Единая жизнь,

И мечта, и тревога.

– Это – Джэд?! – ахнул Стэн. – Не может быть!

– Внучка, ты проспорила! – подтолкнул Мэль Тор. – Ты доказывала, что он никогда на это не решится!

– Вот уж точно – чего не сделаешь ради любви… Ну, папа! Чтобы парень на такие нежности отважился! Всё, деда, как обещала – год к нему не цепляюсь, пусть милуется… А у него здорово получается!

Единственный путь,

Сердца нашего выбор,

С него не свернуть,

Захоти – не смогли бы!

Но мы не хотим!

Наше право быть вместе

Однажды в пути

Мы забрали у смерти.

– Мои стихи! – выдохнул Дэрэк. – Я написал их шестнадцать лет назад!

– А Пэт положила их на музыку, – улыбнулась Эльгер, – и поставила условие – она будет выступать, только если Джэд споёт вместе с ней. И Синеглазый уступил – ради тебя.

– Ради меня!.. Мой Синеглазый…

В следующим миг мужской голос остался один. Пэт смолкла… и Стэн понял почему.

В глазах твоих свет,

Отражение солнца,

Когда тебя нет,

Моё сердце не бьётся.

«Он мог бы крикнуть на весь Саор: «Я люблю тебя!» – и это не было бы так убедительно! – подумал юноша. – Какое признание тебе нужно ещё, Дэрэк?!»

Пэт вступила снова.

От нас не услышат:

«Простите, так вышло».

Мы этого выше,

Мы любим, как дышим.

Стэн посмотрел на Дэрэка. Тот, словно заворожённый, уже шёл к поющим, два взгляда пересеклись и больше не отрывались. Музыка звучала всё громче, и сильнее становились голоса.

Вот они встретились – глаза в глаза, рука в руке…

И смерть не пугает,

Когда мы вдвоём…

Лишь вместе, я знаю,

Мы к звёздам уйдём.

Последний звук замер в очарованном зале. Двое стояли, обнявшись, и мир для них перестал существовать. Саор вокруг ликовал, рукоплескал, но какое им было дело!

– Нет, защищать, сражаться, спасать, даже умереть – это я понимаю! – выдохнула Мэриэль. – Но спеть! Ты бы сделал это для меня, Стэн?!

Он посмотрел в невероятно прекрасные синие глаза:

– Если ты будешь подпевать мне, Мэль, – то да!

Она серьёзно взглянула на него:

– Знаешь… Я, наверно, тоже…

ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Я проснулся, когда Сэрбэл ещё только всходило. Привычно протянул руку… Пустота! Обидно… Даже место уже не хранило следа тепла… Убежал с утра пораньше! Я понимаю, что это ребячество. Но мне нравится просыпаться и сразу чувствовать его присутствие, запах его волос, уткнуться ему в плечо, видеть его невероятные глазищи, сразу же обращённые внутрь моей души, слышать – неважно, мысленно или вслух, – «С добрым утром, Дэрэк!»

Но он привык рано вставать и, хотя я миллион раз просил его не уходить, не разбудив, всё равно жалеет меня и не будит. А я потом мучусь от неизвестности!