Путь. Книга вторая

– Я не мог дождаться утра. Орнг заглянул, я воспользовался случаем… Я всю неделю мечтал о тебе! Прихожу, а ты тут… Ах!

«Хорошо?»

– Очень… Развернись.

«Зачем?»

– Не могу наслаждаться один. Хоть ты и провинился!

Он послушно разворачивается.

Его тело прекрасно. Даже худоба его не портит. Бронзовая кожа, несмотря на гриву густых чёрных волос, гладкая и шёлковая на ощупь, даже в самых сокровенных местах еле подёрнута лёгким пушком. Мускулы чётко обозначены, но не выпирают. Стройные ноги, узкие бёдра, изящные лодыжки… Узкая талия, и при этом – гордый разворот плеч, сильные руки, длинные тонкие пальцы…

Эта красота – второе, что так поразило меня…

В Саоре, вообще-то, свободные нравы. Нагота естественна, и многие наряды созданы лишь подчёркивать прелести, не скрывать. Но мы с Джэдом выросли на Земле, воспитаны в её строгих традициях. Самое большее, что позволяли себе – расстёгнутый ворот рубашки, рукава до локтя, закатанные до икр штанины.

Я рассмотрел его первый раз в Нергале – когда смывал текущую кровь, приводил в чувство едва живого… Помню свои ощущения – словно удар в сердце, когда разглядел, какая совершенная красота у меня в руках… Там было не до стеснения – ему, исполосованному до смерти, и мне, вытаскивавшему его в мир живых… Но с тех пор, что бы он ни надел, я видел подо всем то совершенство линий и форм, неосознанно желая прикоснуться… и даже больше. Вплоть до того момента, когда он, полностью обнажённый, не отдался мне в ту нашу первую ночь…

Даже сейчас, спустя девять месяцев, меня охватывает восторг и трепет при одном воспоминании…

***

Как и сейчас, через пятнадцать лет.

«Чучело синеглазое! Ты когда дома будешь?!»

Тишина. Не слышит.

Как ты не понимаешь… Я волнуюсь за тебя. Мне что, понадобятся века, чтобы донести до тебя эту мысль?!! Так теперь я могу! Я такой же бессмертный, как и ты. Отлуплю – мало не покажется…

***

Первое, что меня потрясло, – скрытая в нём страсть… Наверно, я давно подозревал, что его сдержанность – лишь средство скрыть невероятную ранимость души. В тот первый день нашей встречи, когда он смотрел на цветы сошта, вспоминая свою утраченную любовь, – я догадался, насколько ему тяжело в мире, где все видели в нём только великого мага, всесильного короля, решение всех их проблем и определяющее мнение в нелёгких вопросах. И никто – никто, даже Гэсса! – ни разу не поинтересовался, каково ему самому, почти мальчику, тащить этот груз. Быть суровым и жестоким, принимать на себя все удары, всю ответственность за этот мир, постоянно рисковать собой, идти на любые жертвы… Все вокруг говорят: он был неприступным и невозмутимым, с ледяным взглядом и вечной усмешкой. Так никто и не пытался помочь, приблизиться, посочувствовать! Правильно я однажды сказал Тэнгу: вы сами виноваты, что видели в нём только власть и силу.

Я увидел очень одинокого человека. Могущественный маг? Да – но магия может быть не только устрашающей. Она способна разлетаться бабочками, возникшими из разрушительной мощи волны, радугой, приветствующей утром, гирляндой разноцветных огней над озёрами Оржа… Всем тем, чем он радует ежедневно – меня, лишённого способностей принца колдовского мира.

Он нежен и застенчив, и отзывается на каждое ласковое прикосновение, чуток к малейшему знаку проявления внимания, и каждое грубое слово рождает в нём боль. Этого не видели, потому что это было не нужно. Он сражался с бурями и усмирял извержения, и все считали, что это единственная задача короля.

Я лишь радовался счастью быть с ним рядом. Мне доставляло удовольствие любоваться, как он шутя управляется с наводнениями и ураганами, дерётся на мечах, разруливает споры… Я доверился ему сразу, не ища причин. Мне нравилось смотреть на него, слушать его голос, смеяться подначкам, вызывать на откровенность, разделять тревоги, защищать от всего на свете…

На вопрос – когда?! – я обычно отвечаю честно: с самого первого дня. Только я не знал тогда, насколько глубоко чувство, испытываемое мною. Мне понадобился год, чтобы понять, чего я хочу на самом деле. А он терпел и ждал, пока я разберусь в себе, и никогда не позволял даже намёка на то, что чувствовал сам… Он прекрасно умеет скрывать свои мысли! Никогда не лжёт – просто не договаривает. Единственное средство бороться с этим – правильно задать вопрос. Но даже, спроси я прямо: «Синеглазый, ты любишь меня?», он ответил бы «да» и не прибавил ни слова, и понимай, как хочешь… Братьев тоже любят, а я его сводный младший брат – формально. Кровь в нас разная. В нём – кровь Создателя Саора.

Да, но ведь во мне теперь – его. Получается, тоже?!

Породнились…

***

– Папа, привет! Ты чего над тарелкой застыл?

Ариэль с улыбкой присела рядом. Взрослая, привлекательная… совсем невеста! Она одна, кстати, из их троицы и осталась свободной. Стэн Мэриэль предложение на балу сделал, Грэйн Вейру не далее как вчера у Тора выпросил. Доча что-то отстаёт. Или в Саоре красивые парни закончились?

– Аль, не хочешь со мной в Олерьи?

Она помотала головой: