Путь. Книга вторая

Я невольно перевожу взгляд вправо. Дэрэк ласкается с Дейзи. Его рука на её талии, она обвивает его шею… Им хорошо.

– Синеглазый, ты слышишь меня?

– Да.

Он следит за направлением моего взгляда, хмурится, вздыхает…

– Сыночек… Шёл бы ты с Эльгер. Надёжнее.

– Надёжнее – не значит желаннее.

Это я сказал?! Не может быть!

Он почти касается меня, вспоминает, как я не люблю, когда до меня дотрагиваются, отводит руку:

– Мальчик мой… не изводи себя несбыточными надеждами…

Дэрэк подбегает, стискивает в объятиях:

– Синеглазый! Идём к Океану!

– Хорошо, – улыбаюсь я, прижимаясь к сжимающим меня рукам, – сейчас буду.

Отец смотрит, как он возвращается к жене.

– Джэд, – голос его тих и печален, – ты поэтому не идёшь с Эльгер?

Я отворачиваюсь.

– Ты никому не позволял раньше…

– Отец! – прерываю я его. – Тебе обязательно об этом говорить?!

– Нет. А ты в состоянии об этом не думать?

Я смотрю на тонкий профиль, на пепельные пряди волос, на изящную кисть руки, лежащую на плече Дейзи…

Эта рука обнимала меня в ту, нашу единственную ночь на Земле.

– Сыночек… Ты понимаешь, на что обрекаешь себя?

– Я справлюсь.

– О, не сомневаюсь. Но ты мог бы стать счастливым!

– Я и так счастлив.

– Значит, не пойдёшь?

– Нет.

Или с ним, или никогда.

***

– Джэд! – Он хватает меня, разворачивает, целует. – Ты не пошёл с Эльги потому, что хотел пойти со мной?!

– Да.

Если ты сейчас удивишься, усомнишься, промедлишь…

– Джэд! Мой Джэд! Мой! Навсегда! Наконец-то!

Я тихо раздеваюсь. И делаю то, что заставляет его ахнуть и замереть.

– Да, Дэрэк. Туда пойдёт не король, а человек.

Он ошеломлённо смотрит на ожерелье, лежащее сверху на куче одежды, на браслеты, снятые с трудом… перестарался я, однако, их утягивая.

– Ты… идёшь?

С тихим звяканьем Цепь ложится поверх ожерелья.

Мы идём в бурлящие воды, непривычно нагие без своих знаков отличия… Он целует светлую полоску кожи:

– Я до сих пор не знал тебя, Джэд… Был с тобой шестнадцать лет – и так и не понял…

– Идём…

Озеро великодушно принимает нас.

– Нам надо что-то делать?

– Нет. Мы всё уже сделали – тем, что вошли.

Разноцветная вода бурлит, обволакивает, нежит. Хочется расслабиться и ни о чём не думать.

– Джэд! А когда ты входил первый раз, что ты загадал?

Я смеюсь. Потом задумываюсь. И тихо обмираю:

– Это было до того, как я встретил Эльгер. Я подумал: если уж любить, то так, чтоб быть единым целым с любимым человеком… Дэрэк!

– Здравствуй, Связь, – хохочет он. – Ты всегда был предельно точен в формулировках, мой Синеглазый.

– Ты будь! А то мы сейчас получим!

– Поздно. – Он приближается ко мне. – Я загадал ещё только входя.

– Что?!

– Не скажу.

– Дэрэк!

– Сказал же – секрет.

– Дэрэк, пожалуйста… Я же изведусь весь…

– Хорошо… под струями вон того водопада.

Мы подныриваем и выплываем прямо в поток сверкающих брызг. Дэрэк отводит с моего лба прилипшие черные пряди, заглядывает в глаза:

– Я пожелал, чтобы ты был счастлив, Джэд. Мне ничего не надо для себя. Вся моя жизнь – это ты.

Как хорошо, что вокруг вода, и в миллионах капель не видно тех, что застилают взгляд.

С другой стороны… Разве я смогу быть счастливым – без него?

Водопад звенит, выпевая свою мелодию, а для нас звучит музыка нашего мира.

Весь свет Сэрбэл, сияние лун и отражения звёзд – в глазах любимого человека.

Извините, что мы промахнулись с полом! По меткому выражению бабушки, нас это не смущает!

– Джэд, холодно.

– Вылезаем. Сейчас согрею.

Он помогает мне надеть браслеты. Не получается! Я и впрямь перестарался… Наконец, мне это надоедает. И звери-символы оживают, взмахнув крыльями, устраиваются на положенных местах и опять замирают – чуть свободнее.

– Ты на самом деле настолько сильнее Тора?

– Да. Не смотри так, Дэрэк! Лучше скажи, почему меня все так откормить стараются? У нас фигуры одинаковые, я потоньше немного…

– Потоньше?! Да по тебе можно анатомию изучать! Посмотри, разве рёбра должны так выпирать?!

– Не вижу.

– Создай зеркало. Теперь гляди. Ключицы торчат. Лопатки тоже. Талию переломить можно…

– Дэрэк, тогда почему они меня красивым считают?

– Потому, что ты прекрасен, Джэд. Даже такой, недокормленный. Посмотри на себя. Я в первый же день, разглядывая тебя, подумал, что не встречал никого, подобного тебе.

Я честно всматриваюсь в отражение. Единственное, что я вижу, – что Мэль не ошиблась: больше семнадцати мне не дашь. И ресницы у меня неправдоподобно длинные, опустишь – на щёки ложатся. Зачем, спрашивается?! А лицо худое и тёмное, и губы жёсткие, и скулы выпирают, а глаза вообще неестественного цвета, даже в темноте светятся…

Всё это я подробно излагаю Дэрэку… и ошарашен потоком поцелуев – в те места, которые больше всего раздражали.

– Джэд, ты чудо! Самый красивый парень Саора. Спроси любого! И не сознающий, насколько хорош! Ты – синеглазое совершенство… Моё!

– Ну тебя!

Я тянусь к ожерелью.

– Можно я сам? – Дэрэк поднимает, благоговейно проводит пальцами по камням, бережно надевает, расправляя на груди, не торопясь убирать руки:

– Джэд…

– Дома. Всё, что захочешь. Я же теперь твой, не забыл?

Он счастливо улыбается:

– Ты всегда был моим… Только не безраздельно.

– Теперь – целиком. Единственное…

Мои мысли угадывают: