Путь королей

Поодаль вновь появился слуга, которого Садеас услал прочь. С ним был парнишка с волосами песочного цвета, в которых виднелось несколько черных прядей.

Садеас вытащил что-то из кошеля на поясе и поднял, чтобы видели все. Большой сапфир. Не заряженный. Вообще-то, приглядевшись, Далинар заметил, что камень треснул, — он теперь не мог удерживать буресвет.

— Этот вопрос вынудил меня как следует изучить осколочный доспех короля. Восемь из десяти сапфиров, что использовались для его зарядки, треснули после той охоты.

— Такое случается, — проговорил Адолин, подойдя к отцу и держа руку на мече. — Осколочники теряют несколько самосветов в каждой битве.

— Но восемь? — спросил Садеас. — Один или два — это нормально. Юный Холин, вы теряли когда-нибудь восемь штук за одну битву?

Адолин смог лишь сердито посмотреть в ответ.

Садеас спрятал самосвет и кивнул мальчику, которого привел его слуга:

— Вот один из конюхов на службе короля. Фин, верно?

— Д-да, светлорд, — ответил мальчишка, заикаясь. Ему было не больше двенадцати.

— Фин, о чем ты мне рассказал раньше? Пожалуйста, скажи еще раз, чтобы все услышали.

Темноглазый съежился, вид у него сделался больной.

— Ну, светлорд, сэр, все было просто вот так: все говорили, что седло проверили в лагере светлорда Далинара. И наверное, так оно и было, это да. Но я готовил лошадь его величества перед тем, как ее увели люди светлорда Далинара. И я старался, вот честное слово, старался. Надел его любимое седло и все такое. Вот только…

Сердце Далинара заколотилось. Он едва сдерживался, чтобы не призвать клинок.

— Вот только — что? — спросил Садеас у Фина.

— Когда главные конюшие короля повели лошадь в лагерь великого князя Далинара, на ней было другое седло. Я клянусь.

Нескольких стоявших вокруг это заявление смутило.

— Ага! — воскликнул Адолин. — Но это случилось в королевском дворце!

— Именно, — согласился Садеас, вскинув бровь. — Как проницательно, юный Холин. Это открытие в совокупности с треснувшими самосветами кое-что меняет. Я подозреваю, что тот, кто посягнул на жизнь короля, поместил в его осколочный доспех бракованные самосветы, которые должны были треснуть от малейшей нагрузки и утратить весь буресвет. Потом этот кто-то ослабил подпругу аккуратным разрезом. Он надеялся, что его величество упадет во время сражения с большепанцирником и тот атакует. Самосветы треснут, доспех сломается — король станет жертвой «несчастного случая» на охоте.

Толпа снова начала шептаться, и Садеас вскинул палец:

— Однако важно понять, что эти события — замена седла и размещение самосветов — явно произошли до того, как его величество встретился с великим князем Холином. Я считаю, что Далинар — крайне маловероятный подозреваемый. Фактически, моя догадка состоит в том, что виновник — кто-то из тех, кого светлорд Далинар оскорбил, и этот кто-то хотел, чтобы мы посчитали, будто великий князь Холин замешан в случившемся. Возможно, все это затеяли не ради убийства его величества, но ради того, чтобы подозрение пало на Далинара.

На острове воцарилась тишина, умолкли даже шепоты.

Далинар стоял, потрясенный.

«Я… я был прав!»

Адолин наконец-то нарушил молчание:

— Что?!

— Адолин, все улики указывают на то, что твой отец невиновен. — Садеас страдальчески поморщился. — Удивлен?

— Нет, но… — Адолин нахмурился.

В толпе светлоглазых раздались разочарованные возгласы, и она постепенно рассеялась. Офицеры Далинара по-прежнему держались позади него, словно ожидая внезапного нападения.

«Кровь отцов моих… — подумал Далинар. — Что все это значит?» Садеас взмахом руки велел своим людям увести конюха, потом кивнул Элокару и удалился в направлении подносов с графинами подогретого вина и поджаренным хлебом. Далинар догнал великого князя, когда тот уже наполнял тарелку, и взял его под руку. Одеяние Садеаса на ощупь было мягким.

Садеас посмотрел на него, вскинув бровь.

— Спасибо, — негромко сказал Далинар, — что не стал упорствовать.

Позади них вновь заиграла флейтистка.

— Не стал упорствовать в чем? — спросил Садеас, откладывая тарелку и отцепляя пальцы Далинара. — Я надеялся устроить это представление после того, как разыщу более весомые доказательства твоей невиновности. К несчастью, на меня надавили, и лучшее, что я мог сделать, — это указать, что ты, скорее всего, не замешан. Но, боюсь, слухи все равно будут ходить.

— Погоди-ка. Ты хотел доказать мою… невиновность?

Садеас нахмурился и снова взял свою тарелочку:

— Далинар, знаешь, в чем твоя проблема? Почему все вдруг стали считать тебя таким надоедливым?

Далинар не ответил.

— Самонадеянность. Ты сделался до отвращения самодовольным. Да, я попросил Элокара об этом титуле, чтобы доказать твою невиновность. Неужели, забери тебя буря, так трудно предположить, что в этой армии есть и другие люди, способные на честные поступки?

— Я… — начал Далинар.