Путь Лоботряса (СИ)

Одним словом, тот же палаточный лагерь, но тщательно припомаженный. Но Ковалев, как только вернулся, сразу принялся за флаги. Циник и себялюбец Юрка Воронов высказался по этому поводу: "Саша после того лагеря готов яйца красной краской выкрасить".

В общем, так мы жили в палатках, значительно уступая по бытовым трудностям воспетым геологам и целинникам. У всех были вполне годные пружинные кровати, по всем правилам застеленные, а на Камазе даже и тумбочки. Следует заметить, что Камаз, конечно, представлял более обжитой регион. А в 1975 году, в канун пуска автозавода, он вообще кишел стройотрядами со всей страны. Другое дело - БАМ. В 1976 до победного костыля было еще далеко, и, кроме того, никакое, даже теоретически возможное скопище студентов не могло бы заполонить его огромную территорию.

Поэтому лагерь отряда "Магистраль" стоял вдали от всего. Исключение - 4 домика Второго Разъезда и передвижная база путейцев-улькановцев. Шутя мы называли их "конкурирующая фирма", но на деле бегали за всякой помощью. Мужики там были крепко пьющие и крепко работающие - живой советский парадокс в полной красе ежедневного воплощения. К нам же ко всем они попросту обращались "Саня", и не просто так - в отряде каждый третий был Александром, во всех сочетаниях. От Александра Ивановича до Александра Леонардовича. Даже два Александра Александровича (Целиков и Фролов) за такое упорство в имени наименованные Сын и Внук.

Лагерь на нетронутой лесной опушке был, таким образом, полностью построен силами квартирьеров и подоспевшего следом отряда. Он стал одним из бесчисленных повторений БАМовских и Камазовских лагерей с палатками, мачтами и сортиром. И даже, в отличие от "Камы", столовую выстроили не навесом, а в виде большой открытой веранды. Это было очень хорошо, так как БАМовская мошка, в отличие от Камазовских ос, не любила закрытого неба и не шибко нас донимала во время завтраков, обедов и ужинов.

Итак: три палатки веером (каждая смотрит дверью на столовую), центральная курилка, фонарь на большом столбе, на всгорке неизбежный штабной вагончик. И даже дорожка, та самая несчастная дорожка, которую мы мостили битым кирпичом в компании с Конопатовым.

Дорожка, как и все показное благоустройство, была инициативой комиссара Миши Латыпова (он хороший человек, и не на том будь упомянут). Мы колотили кирпич на каком-то брошенном фундаменте (или просто свалке) обухами топоров и потом отсыпали на кратчайшем пути между будущей столовой и будущей курилкой. Замостили от и до, а вот укатать кирпичные осколки было нечем. Трамбовать же вручную идеи никто не высказал, зная, какое последует воплощение. Так и осталась полоска битого кирпича, а вдоль нее, с двух сторон, плотные утоптанные тропинки. Если же кто вступал ненароком на эту кирпичную дорожку, особенно в кедах, тут же стонал или матерился от боли в ступне. Это было не то, что пройти по битому стеклу, но чем-то похоже.

Мачты и флаги - особая тема. Может быть, кто-то в высоких штабах и желал, чтобы день в его ОССО начинался с поднятия флага.... Не знаю, но на самом деле начало дня в стройотрядах знаменовалось выкриками бригадиров и командиров, требующих печатно, а чаще непечатно, чтобы вся эта ленивая кодла наконец поднялась. Дальше недружный выход, развод на работы, нагоняи и втыки за вчерашние грехи. До флага ли тут с горном и барабаном?

Но мачты ставили, и флаги поднимали. Я уже упоминал, что в лагере "Кама" стояло четыре мачты. И все на манер падающих башен, каждая в свою сторону. Одну мы, квартирьерами, завалили и поставили наново. Не очень прямо, но как сказал Санька с ТК (Макаров), "по сравнению с другими, она вообще снегурочка". И подняли флаг - несчастную красную маечку Сергея Алейникова. Так она и болталась на ветру до приезда отрядов.

На БАМе требовалось поднять целых четыре флага, по числу дружественных стран, представленных в ССО. С польским и чешским было проще - их сшили из советских, с кусками простыни впридачу. А вот для венгерского требовалась зеленая полоса. Ее комиссар Миша решил промазать зеленкой. Через пару недель эта полоска побелела, и чей стал флаг - непонятно. Впрочем, наши иностранцы смотрели на это весьма здраво, без международных обид. Более того, когда поляков спросили, как правильно укрепить польский флаг: так или вверх ногами, они только переглянулись. К счастью, комиссар был в курсе и повесил правильно.

Как это кому не покажется мелким, гораздо чаще среди бойцов обсуждалось, не как висят флаги, а что сегодня на обед. Не знаю, насколько она стара, но в наше время бытовала такая присказка: "За едой говорят о женщинах, за работой об еде, а с женщинами - о работе". А так как в любой день работали мы дольше, чем ели, то, уж поверьте, о женщинах говорили до невероятия мало. Зато с каким вожделением вспоминали! Кто-то шашлычок и отбивную котлетку, а в основном - или булочку, обильно намазанную маслом или жареную картошку. Ароматную картошечку, целую сковородочку!