Путь Моргана

Все знали, что на корабле хранятся запасы рома: «сухой закон» в плавании не выдержали бы ни матросы, ни морские пехотинцы. Благодаря рому тесные помещения и дрянная еда казались сносными, поэтому обойтись без него было никак нельзя. Но ни одна бочка рома не попала в общие трюмы под тюремным помещением или кормовой надстройкой.

– А он неглуп, наш жирный капитан, – заметил с усмешкой Уильям Дринг из Халла. – Здесь есть еще два трюма. Один наверху – для дров, ими забили все свободное пространство. А на нижней палубе, под железным люком, хранится ром. До него не добраться из камеры, поскольку носовая переборка в фут толщиной укреплена гвоздями, как и кормовая. И из дровяного трюма до рома не достать. Кроме того, запасы рома есть на шканцах, они принадлежат капитану. Украсть его может только Триммингс.

– Триммингс? – переспросил Ричард. – Стюард Синклера?

– Да, и его верноподданный. Глаза и уши капитана.

– В перестройку корабля капитан вложил собственные средства, – вступил в разговор друг Дринга, Джо Робинсон. Как бывший матрос, он уже успел познакомиться со всем экипажем. – Для работы он отобрал пятерых самых крепких каторжников с «Удачливого». Полубак ничем не отличается от обычных, а ютовая надстройка обшита внутри красным деревом. Капитан велел перенести туда всю мебель из большой каюты, поэтому майору Россу придется самому обставлять свое жилье.

Майору Россу и вправду пришлось нелегко. Его недовольство вызывали не только капитан Дункан Синклер и «Александер». Пехотинцы, которые нередко сплетничали ради развлечения, сообщили каторжникам, что груз белой муки было решено заменить рисом. К сожалению, договор с мистером Уильямом Ричардсом-младшим был составлен таким же образом, как договоры на поставку провизии в армию, а это позволяло подрядчику без лишних хлопот заменить муку, которой должны были кормить каторжников и пехотинцев, обычным рисом. Рис обошелся гораздо дешевле, при приготовлении он разбухал, поэтому его хватало на более долгое время. Но беда была в том, что рис не предотвращал вспышки цинги так, как это делала мука.

– Ничего не понимаю, – покачал головой Стивен Мартин, один из двух молчаливых бристольцев, товарищей Краудера и Дэвиса. – Если мука предотвращает цингу, то почему от нее не спасает хлеб? Ведь его делают из муки.

Ричард силился вспомнить объяснения кузена Джеймса-аптекаря.

– Кажется, все дело в приготовлении, – заговорил он. – Нас кормят не обычным хлебом, а галетами. В них столько же ячменя и риса, сколько и пшеницы, если не больше. Мука – это размолотая в порошок пшеница. Значит, противоцинготные вещества должны содержаться именно в ней. Когда же из муки делают клецки для супа, их варят, а не пропекают, и при этом противоцинготные вещества сохраняются. Лучше всего от цинги спасают овощи и фрукты, но в плавание их не берут. Зато кислая капуста, которую мой кузен Джеймс привозил из Бремена для нескольких бристольских капитанов, обходится дешевле, чем солод, и надежно предохраняет от цинги. Но матросы соглашаются есть кислую капусту только под угрозой порки.

– Ричард, да ты знаешь все на свете! – восхищенно воскликнул Джо Лонг.

– Я почти ничего не знаю, Джо. Вот мой кузен Джеймс – неисчерпаемый источник знаний. Я многое узнал, беседуя с ним.

– Должно быть, ты слушал его в оба уха, – заметил Билл Уайтинг и отступил, любуясь плодами своих трудов. – У побелки есть одно достоинство: даже когда люки задраят, при белых стенах в камере будет казаться не так темно. – И он обнял Уилла Коннелли за плечи. – А если сесть за стол прямо под кормовым люком, Уилл, нам хватит света, чтобы читать!

В начале апреля на корабль привезли всех каторжников, а тем временем строительство юта и полубака продолжалось. Заключенные и не подозревали, что майор Росс по-прежнему слал властям письма об условиях на «Александере», чтобы капитану и в голову не пришло прервать строительство. Капитан Синклер предусмотрел новое помещение для своего экипажа и распорядился соорудить вдоль бортов трехфутовые сходни, ведущие от кубрика к гальюнам. Пока шла постройка, каторжникам, оставшимся на борту «Александера», было не на что жаловаться: люки не запирали, им разрешили пользоваться матросскими гальюнами, а не ведрами. Над носовым люком соорудили рубку – строение, напоминающее собачью конуру с изогнутой крышей, чтобы коки не мокли под дождем, отправляясь в трюм за дровами. Рубку возвели и над кормовым люком, ведущим в кормовые помещения нижней палубы, а два люка над камерой для каторжников снабдили железными решетками, к которым крепились прочные крышки.

«Когда мы выйдем в море, люки задраят, – размышлял Ричард, – и мы опять будем сидеть в темноте, без света и воздуха».