Путь начинался с Урала

В то время когда основные силы бригады отражали бешеные атаки фашистов, рвавшихся в Каменец-Подольский, отдельные группы гвардейцев, отрезанные от нас, кочевали по тылам противника. Застрявший танк превращался в огневую точку, тыловые подразделения смело преграждали путь наседавшим фашистам. В те дни многие челябинцы, оказавшиеся в окружении гитлеровцев, показали образцы беззаветной храбрости, мужества и геройства.

…Начальник техслужбы бригады гвардии капитан Тисенин собрал бойцов.

— Нас немного, двадцать три человека. Будем стоять насмерть. Мой заместитель — гвардии лейтенант Белоусов.

В группе оказались помощник по технике командира роты гвардии лейтенант Хватин, гвардии рядовые В. Дубов, В. Козлов, А. Козлов, экипаж подбитого танка — Белоусов и гвардии сержанты Синец и Рыжов… Утром 3 апреля они направились в деревню Лясковцы. На пути к группе присоединился расчет 45-миллиметрового орудия на конной тяге.

Гвардейцы подошли к деревне.

— У нас много немцев, — сказала хозяйка крайней хаты. — Только сейчас фашисты схватили двух партизан, готовят им виселицу.

— Освободить! — принял решение гвардии капитан Тисенин.

Челябинцы скрытно стали пробираться по огородам.

Столпившиеся фашисты не подозревали о нависшей над ними угрозе. Тисенин подал команду, и группа бойцов открыла огонь из автоматов. Каратели, охваченные паникой, пытались укрыться в избах. Но не успели. Стремительная атака гвардейцев завершилась разгромом карателей. В схватке особо отличился гвардии рядовой Балашов: он уложил несколько эсэсовцев. А Тисенин убил из пистолета фашистского офицера, мчавшегося по улице на коне.

Тем временем продолжались тяжелые оборонительные бои под Каменец-Подольским. Вражеские соединения и части, встретив здесь упорное сопротивление, начали обходить город с севера. Ко 2 апреля им удалось выйти в район Борщова, что находится между Каменец-Подольским и Бучачем.

Срочно — на Бучач!

В наспех оборудованную землянку с трудом протиснулся рослый капитан связной из штаба корпуса.

— Едва нашел вас, — стряхивая снег с полушубка, сказал офицер.

— Небесная канцелярия подвела, — невесело пошутил я.

Действительно, погода в те дни нас не баловала. То лил дождь, то валил мокрый снег. И вдруг завьюжило, поднялся сильный буран. Немцы не раз скрытно пытались подобраться к позициям, чтобы расстроить наши боевые порядки и пробить брешь в обороне.

Помнится, в один из таких дней неожиданно на полевой дороге появился длинный вражеский обоз. Неистовствовала пурга, снег слепил глаза. Мне позвонил начальник штаба третьего батальона офицер А. Т. Злобин.

— Немцев тьма-тьмущая! — доносится из трубки его взволнованный голос, обозы, пешие колонны солдат идут напролом.

— Анатолий Терентьевич, не дайте им проскочить.

Наперерез противнику устремились тридцатьчетверки. На головы фашистов посыпались мины. Уже в первые минуты колонна была рассечена надвое, передние повозки, наткнувшись на огневую стену, беспорядочно растекались по полю и увязали в снегу и болоте. Враг попятился назад, но было уже поздно: танки начали сминать хвост. Кольцо сжалось, немцы подняли руки. Богатые трофеи достались нам. Мы пополнили запасы продовольствия.

Справа от нашей бригады свердловчане добивали разрозненные немецкие части. Рядом в упорных боях Пермская бригада изматывала потрепанные фашистские подразделения. Наша оборона выстояла, не изломалась. Но части 1-й танковой армии противника, действуя севернее Каменец-Подольского, рвались на запад, навстречу своим войскам, которые наносили удар из района Подгайцы, Бучач. Ценой огромных потерь в живой силе и технике врагу удалось все же соединиться с подгайцевской группировкой в районе Бучача и на реке Стрыпа.

Связной офицер вручает пакет. Вскрываю. Нашей бригаде приказано передислоцироваться срочно на Бучач!

— А как другие бригады? — спрашиваю у капитана.

— Тоже снимаются. Целиком корпус перемещается в тот район.

Позднее мне станет известен приказ командующего 1-м Украинским фронтом от 6 апреля 1944 года, в котором говорилось: 4-й танковой армии, подчинив себе 147-ю стрелковую дивизию, форсированным маршем выдвинуться на автомашинах на западный берег р. Стрыпа, нанести удар на Подгайцы и отбросить противника на р. Коропец[7].

И вот все приходит в движение.

Связисты поспешно сматывают телефонный кабель. Уходят с огневых позиций артиллеристы, минометчики, пехотинцы оставляют наспех оборудованные окопы.

Машины, оставляя глубокие следы на мягкой пахоте, вытягиваются в колонну вдоль обочин. На виллисе спешу в голову колонны. Навстречу попадается спецкор Челябинского рабочего Михаил Львов.

— Едем с нами, Миша, — приглашаю поэта.

— С радостью, Михаил Георгиевич, но сейчас не могу.

— А кто же нам будет трофейные боеприпасы собирать? — шутливо спрашиваю.

Михаил широко улыбается. Мы прощаемся. Этот отважный человек помогал как мог. И в атаку ходил с мотострелками, и стихи читал разведчикам, и вместе с саперами проходы проделывал в минных полях, и был инициатором сбора трофейного оружия и боеприпасов.