Путь наверх

Внутри дом был отделан в белых и палевых тонах. Кресла из стали и каучука оказались все же гораздо более удобными, чем можно было предположить с виду. На стенах висели три очень яркие картины маслом: две из них я воспринял просто как сочетание каких-то линий, кружочков и пятен, но третья, несомненно, являлась портретом Элис в сильно декольтированном вечернем платье из сверкающей серебристой ткани. На портрете груди у нее казались маленькими и упругими и лицо было гладкое, без морщинок. Но художник не приукрасил ее: он передал чуть тяжеловатый подбородок и едва намечающуюся складку под ним.

— Не смотрите на этот портрет слишком пристально, Джо,— сказала Элис, подойдя ко мне сзади.— Я была тогда на десять лет моложе.

— А мне бы хотелось быть на десять лет старше,— сказал я.

— Неужели, Джо? Как это мило с вашей стороны.— Она сжала мою руку и не сразу ее отпустила.— Вам нравится эта комната?

— Очень нравится,— сказал я и покривил душой. Это была какая-то странная комната, очень чистая, очень светлая, отделанная с большим вкусом и вместе с тем — неуютная. Невысокие белые полки у стены напротив камина были заставлены книгами, преимущественно новыми, в девственно свежих суперобложках. Книги должны были бы очеловечить комнату, но этого не получилось: трудно было поверить, что кто-то мог их читать,— они настолько явно были частью общего декоративного замысла, что никто не посмел бы снять хоть одну из них с полки.

— Выпьем? — спросил Джордж, открывая дверцу бара-серванта.— Есть джин, виски, коньяк, ром, херес и еще какие-то отвратительные ликеры, которые я, по совести говоря, не советовал бы вам пить.

— Виски, пожалуйста.

Он поглядел на меня не без ехидства.

— Виски не шотландское, к сожалению. Один из моих американских клиентов подарил мне корзину. Предупреждаю, похоже на жидкость для укрепления волос.

— Мне в Берлине пришлось выпить немало этого пойла,— сказал я.— Нет, благодарю вас, соды не надо.

Виски обожгло мне рот, и на какую-то долю секунды у меня перехватило дыхание; затем под ложечкой разлилась приятная теплота.

— Элис сказала мне, что вы из Дафтона.— Джордж налил себе содовой и начал потягивать ее маленькими глотками, словно лекарство.

— Да, я там родился.

— Мне приходилось бывать в Дафтоне два-три раза по делам. До чего же унылое место!

— Привыкаешь ко всему.

— Вы, вероятно, знакомы с Торверами?

Я был знаком с Торверами примерно так же, как с главным судьей нашего графства. Это была семья старейших дафтонских промышленников. В сущности — единственная семья крупных промышленников, уцелевших после кризиса. Все остальные промышленные предприятия нашего города либо попали в лапы судебного исполнителя, либо были проглочены лондонскими синдикатами.

— Мой отец работал на заводе Торверов,— сказал я.— Он был мастером. Так что мы, как вы сами понимаете, домами знакомы не были.

Джордж рассмеялся.

— Мой дорогой Джо, никто не знакомится с Торверами домами. Никому это не доставило бы удовольствия. Старик Торвер, вероятно, не позволил себе проявить ни единого человеческого чувства с тех пор, как его отняли от груди, а Дикки Торвер весь тот небольшой досуг, который остается у него после возни с фабричными девчонками, употребляет на то, чтобы сводить себя пьянством в могилу.

— У нас Дикки назывался Похотливым Зомби,— заметил я.

— Неплохо, черт побери, совсем неплохо! — Он снова наполнил мой бокал, на этот раз с таким видом, словно хотел наградить меня за то, что я слегка его позабавил.— Это как нельзя лучше к нему подходит, достаточно вспомнить его одутловатое, землистое лицо, сутулую спину и сальный блеск, который тотчас появляется в его глазах, стоит ему увидеть сколько-нибудь привлекательную бабенку. Но при этом, учтите, он отличный делец. Тут Дикки Торвера вокруг пальца не обведешь.

— Он ужасен,— сказала Элис, входя с подносом, полным сэндвичей. Она налила себе виски.— Меня познакомили с ним на балу в Леддерсфорде. Через пять минут он попытался меня поцеловать, а еще через пять — совершенно недвусмысленно пригласил отправиться с ним куда-то на уикэнд. Удивляюсь, что никто еще не набил ему физиономию.

— Некоторые женщины находят его привлекательным,— заметил Джордж и откусил кусочек печенья с сыром.

— Вы, вероятно, хотите сказать, что их мужья находят для себя выгодным вести с ним дела? — сказал я.

Он снова рассмеялся. Смех был негромкий, приятный. По-видимому, Джордж Эйсгилл умел вызывать его по желанию в любую минуту.

— Не совсем так, Джо. Это вроде взятки палачу. Если вас помилуют, он скажет, что это произошло благодаря его стараниям, а если вас повесят, вам уже ничего не удастся сказать. Предположим, чья-нибудь жена… ну… расположена к Дикки, а муж заключает с ним какое-нибудь деловое соглашение; значит, Дикки со своей стороны выполнил условия сделки. Однако если мужу не удастся заключить с ним соглашение, он едва ли может публично притянуть Дикки к ответу. Все это проще простого.

— Да, так бывает,— сказала Элис.

— Случается.— Тон Джорджа показывал, что тема исчерпана и меня поставили на место.